Государство, религия, церковь в России и за рубежом №2 [35], 2017 - [32]

Ciappara, F. (2014) The Social and Religious History of a Maltese Parish. Malta.

Gauci, L. (2012) The Organisation and Activities of Maltese Corsairs 1775–1798. MA dissertation. University of Malta.

Gauci, L. (2014) “The Exploits of a Maltese Corsair Captain 1785 — Part 1”, Treasures of Malta, 59 — Easter 2014, pp. 22-26.

Gauci, L. (2016) In the Name of the Prince. Maltese Corsairs 1760–1798. Malta.

Griffiths, V.G. (1999) “A Letter to Inquisitor Monsignor Carpegna Comprising a “Diary”: Account of Events of the French Occupation (1798–1800)”, Proceedings of History Week, Malta Historical Society. Valletta.

Wettinger, G. (2002) Slavery in the Island of Malta and Gozo, ca 1000–1812. Malta.

Карлыгаш Сергазина Прокопий Лупкин и Иван Суслов: святые, богохульники, лжехристы, антихристы?

DOI: https://doi.org/10.22394/2073-7203-2017-35-2-105-122

В ОСНОВЕ статьи лежат документы XVIII века о почитании учителей христовщины в Москве. Их анализ показывает, что в середине XVIII века синодальные чиновники еще не выработали единого языка описания для их учения и практики и для обозначения членов этой группы пользовались оценочными терминами «суеверцы», «раскольники», «антихристы». Последователей христовщины оценивали по действующему законодательству (Соборному уложению), в котором были главы, посвященные богохульству (п. 1 гл. 1).

Подробный анализ трудов, посвященных христовщине, представлен в работе А.А. Панченко[1], самом крупном из современных исследований культуры христоверов. Из всего корпуса этих трудов наиболее значимыми для исследования религиозной практики и учения христоверов можно считать работы В.В. Нечаева, И.А. Чистовича и Г.В. Есипова[2], вводящие в научный оборот архивные материалы об этой религиозной группе. Среди работ современных исследователей христовщины и того исторического контекста, в котором возникают и формируются общины христоверов, нужно отметить труды А.С. Лаврова, Е.Б. Смилянской, А.А. Панченко, прот. Андрея Бермана, Ю. Клэя[3].

Учение христовщины

Христовщина как религиозное учение возникла в самом конце XVII века в России и была, вероятно, одним из следствий русского церковного раскола. Как и другие эсхатологические течения того времени, христовщина предлагала свой путь спасения, который сочетал личную аскетическую практику с коллективной молитвой и богослужениями.

Учение христовщины целиком было основано на библейском тексте. В его основе — декалог, десять заповедей, данных Моисею на горе Синай. «Я есмь Бог твой» — отражение этой, первой, заповеди есть уже в самом названии учения — Вера Христова. Христоверы — последовательные христиане, почитающие Иисуса Христа Богом. Молитва Иисусова, в основе которой лежит повторение имени Иисуса, становится для них обязательной частью личной и коллективной молитвы. «Да не будет у тебя других Богов, ни всякого подобия, ни изображения». В миссионерской литературе XIX и XX веков можно встретить упоминания о том, что христоверы отвергали православные иконы, но в архивных материалах XVIII и XIX века мы не находим этому подтверждения. Более того, православный крест используется для совершения некоторых обрядов христовщины, а иконы становятся символом присутствия на собраниях христоверов почитаемых святых. «Не поминай Бога всуе». Несмотря на обвинения в суеверии, христоверы были действительно хорошими христианами, понимающими смысл и значение домашних богослужений и церковной молитвы. «Помни день субботний». Христоверы не соблюдали субботу, но чтили христианские праздники — и Господские (Введение, Троицу, Благовещение), и дни почитания святых — Николу, Ильин день, день Онуфрия Великого и другие. Отчасти отражением этой заповеди стало требование молиться по ночам: временем для Бога стала ночь, особенно ночь накануне больших церковных праздников.

«Почитай отца твоего и матерь твою». Документы не сохранили упоминаний о семейных ценностях христовщины, более того — идеалом для проповедников христовщины было, очевидно, монашество. Учителя предлагали «не жениться» и «жить с женами, как с сестрами». Но во многом это была проповедь воздержанного образа жизни в миру — мы знаем примеры монашеского пострига всей семьи христоверов, включая детей, знаем ситуации, когда почитаемый учитель христовщины за свои деньги содержал в монастыре две кельи (то есть две избы) с монахинями и послушницами, но это, скорее, исключение из общего правила. Но так или иначе, христоверы XVIII века, в Москве, были очень близки к монастырям — в каждом из крупных московских монастырей были сочувствующие этому учению монахи и монахини. В Ивановском монастыре — больше 20 сестер, в Никитском — 20, в Георгиевском — 11, в Рождественском — 4, в Варсонофьевском — игумения и послушницы, в Чудовом монастыре — просвиряк, в Высоко-Петровском — иеромонахи Тихон (Струков) и Филарет (Муратин) и еще три монаха, несколько человек из Симонова и Донского монастырей[4]. Новоиерусалимский монастырь и Киевская лавра входили в число почитаемых объектов.

«Не прелюбодействуй». «Не возжелай жены ближнего твоего…». Важнейшей из заповедей для христоверов становится седьмая, запрещающая прелюбодеяния. Причем, толкуют ее расширительно, запрещая не только супружескую измену, но и вообще всякие сексуальные отношения — как в браке, так и вне брака. «Неженатые — не женитесь, женатые — разженитесь», — такая формула закрепилась в хлыстовском фольклоре на долгие годы.