Государство чести. Монархия – будущее России - [34]
Так устроен бизнес. Безусловно, политика – это не бизнес, государство – не корпорация. Но законы эффективности те же самые. Просто эффективность государства измеряется вовсе не прибылью, экономика играет служебную роль.
То есть цели у государства и у корпорации разные. Однако в обоих случаях есть управляющая структура, есть работники, есть иерархия, есть необходимость принятия и исполнения решений.
И никто вроде не возражает: да, принципы управления сходны, сокращение управленческого аппарата – желательно. Но почему не сделать второй шаг и не признать открыто: пирамидальная иерархия и единоначалие также необходимы, чтобы все работало!
Мало того, поскольку все-таки государство – не корпорация, его затруднительно «акционировать». Потому что работа государства не сводится к извлечению прибыли. А значит, невозможно, например, просто ввести налоговый ценз при голосовании: чем больше заплатил налогов – тем больше имеешь избирательных прав. А какой же ценз вводить?
Да никакого! Потому что демократия давно превратилась в ритуал. Президентская республика – это ведь, по сути, монархия. Причем не с номинальным, а с реальным монархом. А в конституционных монархиях, где монарх царствует, но не правит, равно как и в парламентских республиках, роль реального монарха играет премьер.
Да, вопросы престолонаследия, казалось бы, решаются демократическим путем. Но посмотрите, что произошло в Америке, где к власти, наверное, впервые в истории пришел демократически избранный президент – в обход желаний истеблишмента. Америка пошла вразнос, президент воюет с Конгрессом и спецслужбами, армия колеблется.
Мы тут, конечно, все любим Трампа. Но это лишь потому, что мы не очень любим Америку. А по справедливости давно пора смириться с очевидными вещами – монархия никуда не исчезла.
Так что давайте уже вернемся к добрым старым терминам и перестанем тратить государственные деньги на странный цирк, именуемый выборами.
Двуглавым в России должен быть только орел
В Екатеринбурге больше нет прямых выборов мэра. Формально аргументы сторонников отмены выборов весьма убедительны. Главный из них – неуместность двоевластия. Городом до недавнего времени помимо мэра управлял сити-менеджер, глава администрации. Понятно, что мэр – политическая фигура, а глава администрации – хозяйственник. Но нужна ли политическая фигура во главе города?
А уж более политическую фигуру, чем Ройзман, сложно себе представить. Нет смысла вдаваться в его характеристики и напоминать о его общественной деятельности. Как нет смысла и оценивать все это. Главное, именно политический характер должности мэра с пришествием Ройзмана обострился до предела.
Политические (опять же) оппоненты губернатора Свердловской области Кувайшева утверждают, что он решил всю полноту власти (и над регионом, и над региональной столицей) сосредоточить в своих руках. Опять же, не стану давать оценок Кувайшеву как руководителю. И не сомневаюсь: Кувайшеву действительно нужна полнота власти. В этом он не одинок. Бодания мэров и губернаторов – обычная история для тех регионов, где руководителей региональных столиц избирают прямым голосованием.
Федеральная власть эту ситуацию отчасти сохраняет, видимо, чтобы пользоваться системой сдержек и противовесов. Но если абстрагироваться от этих соображений, то Кувайшев оказывается объективно прав. Потому что любое противостояние региональной столицы и региона не может идти на пользу, а «двухголовая» система «сити-менеджер плюс мэр» – это и вовсе источник хаоса и административного ступора при принятии любых важных решений.
Коммунисты предложили избежать «двухголовости», объединив функции мэра и сити-менеджера, а уж этого «сильного мэра» – выбирать. То есть предложение коммунистов было принципиально «антигубернаторским». В результате они от своего предложения отказались – и правильно сделали: «сильный мэр» против губернатора – это просто триумф «двухголовости» и управленческий кризис на уровне региона.
Теперь, когда прямые выборы отменены, всем в городе будет управлять подконтрольный губернатору глава администрации (сити-менеджер), а мэр превратится в номинальную фигуру. Зачем тогда этот мэр вообще нужен? Скорее для представительских функций, для исполнения роли «городского священного царя».
Хотя, вообще-то, правильнее, когда «священный царь» не является номинальной фигурой. Просто он (как глава администрации) должен подчиняться губернатору, который ведь тоже не является номинальной фигурой и при этом подчиняется президенту.
Остаются насущные вопросы, которые на местах, по идее, эффективнее решаются самими жителями. Тут может пригодиться опыт земств – с рядом оговорок. Систему земских учреждений ввели в Российской империи в 1864 году. Она распространялась на европейскую часть и не включала западные губернии. Как только Столыпин попытался ввести земства и там, польская шляхта воспротивилась, что привело к серьезному политическому кризису и фактической опале Столыпина.
Кстати, это интересный момент, иллюстрирующий уровень народовластия в Польше и в России. Сегодня этот сюжет мог бы пригодиться при полемике с поляками. Но вернемся к земствам.
Интервью с писателем-фантастом, автором (совместно с Г. Альтовым) «Шкалы оценок научно-фантастических идей» о возможностях объективной оценки НФ произведений.
Приведет ли приход к власти Барака Обамы к изменению внешнеполитического курса Соединенных Штатов? Экономический кризис, охвативший весь мир, в частности США, может повлечь за собой падение влияния однополярного политического курса, проводимого Вашингтоном, и изменить расклад в пользу многополярного мира, чему благоприятствует ось Москва-Пекин, считает Эмерик Шопрад (Aymeric Chauprade).
Книга, которую вы держите в руках, о наших современниках, людях ярких и незаурядных – известных писателях, поэтах, актерах, режиссерах, музыкантах, целите-лях, религиозных и общественных деятелях. И жанр ее, пожалуй, самый распространенный в средствах массовой информации – интервью, которые в разное время взяла, а потом и собрала в этой книге московская журналистка Марина Характерова. Ее книга – бесконечное уважение к героям, глубокая симпатия и даже трепет. И, конечно, низкий поклон ушедшим от нас… Здесь вы найдете ответы на многие вопросы: «Можно ли спрогнозировать успех?», «Какое будущее ждет Россию?», «Почему человек обречен на страдания?», «Какие роли чреваты для актера?», «Какие качества сегодня утрачены людьми, а какие доминируют?», «Что такое грех?», «Что не дано понять мужчине?», «Чувствует ли актер, когда в зале случайный зритель?», «Как написать шлягер?», «Почему ложь так живуча?», «Бывает ли стыдно за свою работу?», «Верите ли в летающие тарелки?», «Совместимы ли бизнес и творчество?», «Почему не состоялась судьба многих талантливых людей?». Хотите узнать ответы? Просто раскройте книгу, и вы не оторветесь от нее до самой последней страницы.
Книга одного из самых известных журналистов России сложилась за несколько лет, ее составили статьи, эссе, интервью и стихи Максима Шевченко.Автор размышляет о времени слома столетий, когда страна поднималась из ужаса небытия 90-х, входила в театр 2000-х и искала свой путь к свободе и справедливости.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Бедная русская интеллигенция! Каждый раз, когда обостряются наши отечественные неблагополучия и мы не знаем, как выйти из затруднений, в которые поставила нас история, – мы неизменно находим одного и того же виновника всех бед, своего рода «стрелочника» на тяжком пути нашего прогресса – бедную русскую интеллигенцию. В лучшем случае, когда ее не сажают на скамью подсудимых и ей не грозит полное осуждение, предъявляется иск к ее «духовным ценностям», и тяжба кончается той или иной более или менее существенной урезкой этих последних.