Государство чести. Монархия – будущее России - [22]

В «просвещенной Англии» еще в XIX веке народ искренне верил в то, что короли и королевы могут излечивать золотуху простым наложением рук. Таким образом, приведенные Фрезером примеры вовсе не застряли в глубоком прошлом, а по-прежнему остаются с нами.

Архаическое сознание сменилось традиционным, традиционное – современным, но примеры того, как люди в разных странах в разное время относились к своим правителям как к «священным царям», явно свидетельствуют о том, что описанные в легендах и мифах ситуации являются универсальными. Сакральное отношение к власти имманентно присуще любому человеку. Просто в современном мире во многих странах это отношение ушло на подсознательный уровень.

Однако традиция во всех своих бедах винить главу государства сохранилась даже в тех странах, где гражданское общество считает, что полностью контролирует власть. Тем не менее в критических ситуациях люди обращаются за решением ситуации не к гражданскому обществу, то есть к самим себе, а к руководителю страны. И если власть не способна решить их проблемы, то в полном соответствии с фрезеровской концепцией священного царя происходит символическое «убийство» или «самоубийство», а потом снова – «король умер, да здравствует король!»

Следует подчеркнуть, что архаические пласты сознания активизируются в кризисных ситуациях, а в том, что современный мир проходит через стадию глубокого политического, а самое главное – идеологического кризиса, нет ни малейших сомнений. Поэтому описанные Фрезером ситуации в том или ином виде происходят во многих странах на наших глазах.

Священный царь из русских былин

Былины на Руси фактически заменяли собой прессу: сказители разносили актуальную информацию в виде песен – форма позволяла запоминать большие объемы текста. Однако, передаваясь из уст в уста, информация обрастала подробностями, продиктованными общими – мифологическими – представлениями людей о том, как устроен мир. И в частности, о реальной власти и власти как стихии.

Поэтому в былинах так часто встречаются совершенно архетипические образы, а реальным персонажам приписываются архетипические черты. Собственно, сегодня при изустной передаче информации зачастую происходит то же самое.

Не избежал архетипизации и русский князь Владимир Красно Солнышко. Князь Владимир из былин мало похож на реального вождя дружины. Скорее уж перед нами тот самый священный царь. Арабский путешественник Ахмед ибн Фадлан, очевидно, в качестве источника воспользовавшийся именно былинами, в своем «Путешествии на реку Итиль» так описывал царя русов: «В его очень высоком замке постоянно находятся четыреста мужей из числа его богатырей, его сподвижников… Эти четыреста человек сидят под его престолом… На престоле с ним сорок девушек-наложниц, и иногда он сочетается с одной из них в присутствии сподвижников. Он же не сходит с престола… Царь русов не имеет никакого другого дела, кроме как сочетаться с девушками, пить и предаваться развлечениям. У него есть еще заместитель, командующий войском, который нападает на врагов».

Основное занятие царя русов, как видите, «сочетаться с девушками, пить и предаваться развлечениям» – совершенно по Фрезеру! Также следует отметить сплошные четверки – четыреста сподвижников, сорок наложниц. Это архетипическое сакральное число, характерное для многих культур. В былинах часто кто-нибудь кланяется «на все четыре стороны, а князю с княгиней на особицу». Квадратные залы – место пиршества ирландских королей. Индийский город – квадрат, в центре которого возвышается царский дворец. Разумеется, имеются в виду не реальные помещения и постройки. Княжеские палаты были вытянутыми, пиршественные залы ирландских королей вовсе не обязательно делались квадратными. Что уж говорить об индийских городах. То есть перед нами архетип. Священный царь неподвижен, он находится в центре квадрата – своего царства. Былинный Владимир не участвовал в сражениях, а просто сидел в Киеве. Разумеется, исторический Владимир вел себя иначе, но, повторимся, перед нами – не исторический правитель, но священный царь, принципиальную неподвижность которого отметил Фрезер.

В адаптациях былин, особенно для детей, Владимира ругают за эту неподвижность, бездействие, праздность. Но изначальный смысл обращения, например, Ильи Муромца к русскому священному царю совершенно иной:

А ты Владимер-князь да Святослаевич,

Убирайсе ты ко своей княгины Апрексеньи-то

И ты ей же да все распоряжайся же

А до нас-то тебе да все же дела нет.

Илья Муромец этими словами напоминает Владимиру о его священном деле – властвовать. Воевать же – дело «заместителя». Кстати, интересно обратить внимание на «первую леди» – Апраксею. Разумеется, не на историческую, а былинную. То есть на народное восприятие «первой леди». Апраксея – воплощение страны и власти. Собственно, воплощение всего, что подвластно священному царю и за что он несет ответственность. У других народов жены священных царей имели тот же смысл, то есть перед нами архетипический образ.

Обязанность священного царя – вступить в сакральный брак со своей страной, своим народом. Несколько священных жен, не исключено, соответствовали нескольким провинциям. И это стало причиной былинной полигамии Владимира (что совершенно не обязательно соответствовало историческим реалиям).