Государи и кочевники - [120]
— Ладно, Кадыр-Мамед-хан, мы сохраним ему жизнь. А теперь выслушайте и усвойте раз и навсегда. Мы убрали вашего брата прежде всего затем, чтобы в дальнейшем спокойно, без всяких помех иметь связь с туркменцами побережья. Ещё осенью прошлого года его сиятельство Карл Васильевич Нессельроде дал санкцию на учреждение торговой фактории на острове Челекен. Ныне в Азиатском комитете решается вопрос об открытии особого торгового дома для сношений с вашими подданными. Несколько московских купцов со дня на день прибудут в Тифлис и, вероятно, захотят встретиться с вами.
— Аллах всевышний, всемогущий, всемилостивый, пусть всё сбудется, — зашептал Кадыр-Мамед, закатив глаза.
— Что вы там чародействуете? — насторожился начальник канцелярии.
— Аллаха молим, начальник, — строго и серьёзно отозвался Кадыр-Мамед. — Пусть аллах услышит твои слова и исполнятся наши обоюдные желания.
— Исполнятся, — самоуверенно заключил статский советник. — Вся надежда на вас. Сумеете купцов наших принять и обласкать как надобно — и аллаху и государю Российской империи будете наижеланнейшим господином. А о брате своём беспокойтесь меньше всего. Мы найдём ему место… Мы отправим его на поселение в какой-нибудь русский городишко. Под полицейский надзор. Там и доживёт он своё, отмеренное аллахом.
— Вах, начальник, ты мудрый человек. Ты сам — от аллаха! — воскликнул Кадыр-Мамед, и, схватив его руку, поцеловал. — Пусть живёт Якши там. Спокойно и хорошо ему будет. Все его деньги, всё его богатство туда отправлю. Всё, что попросит, буду посылать ему. Только пусть не мешает мне… Ты мудрый человек… Спасибо!
— Не за что, бек… Ступайте с богом и не беспокойтесь. На днях я устрою вам свидание с братом.
Кадыр-Мамед, пятясь к двери, поклонился несколько раз и довольный вышел на площадь, где его давно поджидал слуга.
Якши-Мамед сидел в одной из башен Метехского замка. Тёмная каменная камера с высоким потолком и маленьким оконцем с толстой решёткой днём и ночью хранила тишину и мрак. Узник не мог дотянуться до решётки — и не знал, что там, за ней. А за ней, под горой, катилась мутная Кура, теснились грузинские сакли. В самые тихие ночные часы в камеру едва-едва доносился шум реки, но и этот шум был так тих, что походил на шум в голове. Доведённый до отчаяния, обессилевший и упавший духом, Якши-Мамед сидел в полутьме и писал диван о своей горькой участи. Ему с трудом удалось убедить начальника тюрьмы, что если он содержится здесь по указанию царя, то царь не откажется прочитать его прошение о милост;и. Ему дали стопку бумаги и чернильницу с гусиным пером. Потом, когда Якши пожаловался на темноту, принесли и свечку. Он садился в углу, сворачивал ноги калачиком и, уткнувшись в бумагу, часами раздумывал над каждой фразой. Писал в стихах, потому и думал долго.
Нет, это было не прошение. На бумагу ложилась невыплаканная боль души: любовь к ближним, презрение и ненависть к врагам, обличение лжи и коварства. Уходя целиком в себя и мысленно переносясь на свой родной берег, Якши-Мамед то беседовал с Хатиджой и маленьким Мусой, то журил Хасана и Адына, сыновей старшей жены Огульменгли: «Что лее вы, мои дорогие, любимые, не подаёте о себе вестей? Что с вами сталось? Не разделяете ли и вы мою участь? О, горькая участь!» Стоило ему вспомнить о брате Кадыре, как он откладывал сочинение и принимался ходить по камере: боль и обида жгли его сердце. «Проклятый мулла, ты целиком, с печёнкой и потрохами, продался русским чиновникам и ворам-купцам! Ты предал меня! Ты помог им заточить меня в темницу! Если не так, то почему ты ни разу не навестил меня?! Й отца ты своего забыл, предатель!» И Якши-Мамед вновь тянулся к бумаге. «Теперь я опишу начальников несправедливых и взяточников. Я расскажу их тайны и раскрою жестокие поступки:
Якши-Мамед вспомнил о Карелине, отложил перо в сторону и задумался: «Где он теперь, Григорий Силыч? В Оренбурге? В Петербурге? Помнит ли обо мне? Вах, если б он узнал о моей участи — неужели и он бы не помог мне?!»
Он писал и поглощён был весь своим занятием. Жуткая тишина сторожила его покой.
Однажды, после того, как подали ему кусок ржаного хлеба и кружку воды и он торопливо поел, к камере вновь подошёл надзиратель:
Исторический роман Валентина Рыбина повествует о борьбе хивинских туркмен за независимость и создание собственного государства под предводительством известного туркменского вождя Атамурад-хана.Тесно с судьбами свободолюбивых кочевников переплетаем ся судьба беглого русского пушкаря Сергея. Проданный в рабство, он становится командующим артиллерией у хивинского хана и тайно поддерживает туркмен, спасших его от неволи.
Творчеству писателя Валентина Рыбина — автора поэтических сборников «Добрый вестник», «Синие горы», «Каджарская легенда», повести о пограничниках «Тайна лысого камня», — присуща приверженность к историческим темам.История зарождения великой дружбы русского и туркменского народов с особой силой волнует писателя. Изучению ее В. Рыбин отдал немало творческих сил и энергии. Роман «Море согласия» — плод напряженного труда писателя. Он повествует о первых шагах сближения русских и туркмен, о тех драматических событиях, которые разыгрались у берегов Каспия полтора столетия назад.
В новом романе писатель лауреат Госпремии ТССР им. Махтумкули В. Рыбин рассказывает о жизни Туркменистана с 1924 по 1945 год — время строительства социализма, первых довоенных пятилеток и периода Отечественной войны. Через трудные испытания проходят герои романа — братья Каюмовы — Ратх и Аман. Тесно переплетаются с их судьбой в судьбы красных командиров — Ивана Иргизова, Василия Чепурного, Сергея Морозова.Роман написан на основе подлинных событий.
Валентин Федорович Рыбин лауреат Государственной премий ТССР им. Махтумкули. В настоящую книгу вошли повесть «Царство Доврана» и рассказы «Берёг загадок», «Член кооператива», «Джучи», «Сотый архар».
Автор романа «Знойная параллель» — лауреат Государственной премии имени Махтумкули Валентин Рыбин известен читателям по сборникам стихов .«Добрый вестник», «Синие горы», «Каджарская легенда», повести «Тайна лысого камня», рассказам и историческим романам «Море согласия», «Государи и кочевники», «Дым берегов». Основная, главенствующая тема писателя — дружба народов. Вот и в новом романе В. Рыбина рассказывается о том, как зарождалась пролетарская дружба между русскими рабочими Подмосковья и туркменскими дехканами, о том, какую силу она обрела и как широко разлилась по всей стране.Роман «Знойная параллель» — произведение многоплановое, затрагивающее многие стороны современной жизни.
В романе лауреата Государственной премии Туркменистана им. Махтумкули, автора ряда исторических романов («Море согласия», «Государи и кочевники», «Перелом», «Огненная арена», «Разбег» и др.) вскрывается исторический пласт в жизни Закаспийского края 1912-1925 гг.Основной мотив произведения - сближение туркменских дехкан и русских рабочих, их совместное участие в свержении царской власти и провозглашении Туркменской Советской Социалистической Республики.Рецензент: доктор исторических наук А. А. Росляков.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.