Государь всея Руси - [52]

В начале июля в Москве умер бездетный князь Андрей Меньшой. Весь свой Вологодский удел он завещал своему «господину брату старейшему». Так исчезло еще одно удельное княжество. Судя по духовной, Андрей Вологодский был несостоятельным должником: он должен был 30 тыс. руб. великому князю и около полутора тысяч — частным лицам. Можно представить масштабы этого долга, если иметь в виду, что деревня, т. е. возделанный крестьянский участок, продавалась обычно за 3—5 руб. Оказывается, великий князь платил за брата «выход» в Орду и содержание «царевичам», находившимся на русской службе, а также «поминки» казанскому хану. Владелец Вологодского удела был в полной финансовой зависимости от Русского государства. Не в этом ли одна из причин его лояльности? Ведь он не примкнул в 1480 г. к мятежу своих братьев...

Основными частными кредиторами вологодского князя оказались богатые московские гости — «сурожане», ведшие торговлю с Крымом. С ними он так и не успел расплатиться, возложив это на великого князя.[141] Экономика удельного княжества оказалась в новых условиях неэффективной. Старая экономическая система замкнутых феодальных мирков отживала свой век, так же как и политическая система «суверенных» удельных княжеств.

Наступала очередь удела старого князя Михаила Андреевича, последнего внука Дмитрия Донского. В апреле 1482 г. ему пришлось отказаться от наследственных прав на Белоозеро — главную, наиболее доходную часть своего удела. Теперь он стал только пожизненным владельцем Белоозера, без права передачи его наследнику, сыну Василию. В полном владении старого князя остались только Верея и Малый Ярославец.[142] Наступление на права верейско-белозерского князя показывало, как мало считается Иван Васильевич с исконной феодальной традицией, как невысоко ставит он авторитет и права удельных князей Московского дома. В его глазах эти князья из суверенных владельцев превращаются в подданных, землями которых он, глава Русского государства, может распоряжаться по своему усмотрению. Старая удельная система быстро тает в лучах новой государственности...

Во внешней политике на первый план стали выходить отношения с Литвой. В 1482 г. они заметно ухудшились.

Русские князья, вассалы Казимира, хотели отложиться от него и перейти под власть государя всея Руси. В случае успеха старые русские земли по самую Березину вернулись бы в состав Русского государства. Но заговор был раскрыт и заговорщики казнены. В их числе был и Михаил Олелькович, киевский князь, приглашенный когда-то новгородскими боярами. На волосок от смерти был и князь Федор Бельский, которому пришлось спасаться бегством прямо из церкви, где он венчался со своей молодой женой.[143]

В чем причина заговора князей? Решающее значение имел вопрос конфессиональный — в державе Ягеллонов усиливалось влияние католичества. Эго вызывало протест русского населения, которое все с большей надеждой смотрело на православную Москву. Другим важным фактором были, несомненно, военные и политические успехи нового Русского государства. Русским князьям казалось (и не без основания), более выгодным и перспективным связать свою судьбу с могущественным единоверным и единоплеменным государем, чем раствориться в толпе польских вельмож и католических прелатов, составлявших ближайшее окружение Казимира Ягеллончика. Но заговор князей был только первым провозвестником того могучего народного движения, которое полтора века спустя вылилось в знаменитую войну Богдана Хмельницкого и привело к воссоединению Украины и Белоруссии с Московской Русью.

Князь Федор Бельский был приветливо принят великим князем и получил в вотчину несколько новгородских волостей. Этим было положено начало перехода русских князей с литовской на московскую службу.

Заговор князей и переход Бельского были серьезными политическими событиями. Со стороны Казимира последовали ответные шаги. Летом 1482 г. король через своего посла официально потребовал передачи ему Новгорода и Великих Лук. Конфликт с Литвой разрастался. Ягеллоны держали в своих руках значительную часть территории Древнерусского государства и претендовали на другие русские земли. Борьба с ними стала главной задачей внешней политики Ивана Васильевича на следующие десятилетия.

Дипломатическая подготовка этой борьбы началась, как мы видели, еще до падения Ахмата. Первым шагом в этом направлении был союз с Менгли-Гиреем. Хан — не очень надежный союзник. Он стремился лавировать между Вильно и Москвой, его люди систематически грабили русских купцов. Но Мангли боялся сыновей Ахмата, возглавивших осколки Большой Орды. Это заставляло его держаться в основном московской ориентации.

1 сентября 1482 г. под стенами Киева появилась крымская орда. Древняя столица Русской земли была охвачена пламенем, киевский наместник пан Хоткевич взят в плен.[144]

Как свидетельствуют посольские книги, еще весной русский посол в Крым Михаил Васильевич Кутузов требовал от хана послать «рать свою на Подольские земли или на Киевские места». Разорение и гибель русского населения, симпатизировавшего Москве, не отвечали интересам великого князя. Но, с другой стороны, он понимал, что назревает угроза большой войны с королем и что необходимо отвлечь его силы от русских границ и сковать их на южном направлении. В этом смысле набег Менгли достиг цели. Войну с Литвой удалось отсрочить на несколько лет. Дорогой ценой была куплена эта отсрочка.