Гостеприимный край кошмаров - [94]

– Это кто? – спросила Лерка шепотом, после того как разминулись.

– Здешние жители. Тоже духи умерших, но не такие, как я, без теней. Они были на стороне Властителя, после разгрома их казнили, и они захотели остаться в Отхори.

– Жалко… – вздохнула Лерка.

– Не жалей, – неожиданно резко возразил Проводник. – Ни их, ни меня. Они были не лучше своих оппонентов из антимерсмонианской коалиции. Тоже убивали, тоже творили жестокие дела. Да и сейчас… Как думаешь, почему их до сих пор не унесло в Намутху? Они регулярно питаются, их Иссингри подкармливает – или присылает сюда кого-нибудь из старых врагов вроде этого Нутвера, или совершает жертвоприношения, чтобы здешние кесу и люди получили новую порцию жизненной силы.

– Ну вот меня же они не тронули…

– Я имею право взять под защиту человека, не замешанного в разборках Темной Весны, у Властителя выпросил. Потому и не тронули. Я помню, что они делали, когда были живыми. Мало-мальски оправдывает их только то, что противники тоже в долгу не оставались. Все эти перевороты и гражданские войны – такая кровавая дрянь…

– Понятно, – кивнула Лерка. – Тебе пришлось на всякие ужасы насмотреться? Могу представить, в кино ведь показывают.

– Своими глазами я казней и пыток не видел, но достаточно было знать о том, что все это происходит где-то рядом.

– Тебя не заставляли присутствовать?

– Нет. В межличностных отношениях Властитель был деспотом, но не дураком. Он понимал, чем меня можно угробить – или не меня, а существующий баланс отношений, и когда намечалась какая-нибудь экзекуция, охрана меня заранее утаскивала подальше оттуда. Все равно бывали труднопереносимые вещи. Придворные коррупционеры, если попадались на горячем, шли ко мне просить о заступничестве. – Проводник остановился, пылающая неоновая вывеска бросала на его лицо скользящие отсветы, окрашивая в голубовато-фиолетовый, как будто он был вовсе не человеком, а одним из демонов Страны Снов и Кошмаров. – Лерка, знаешь, что в той моей жизни было самое страшное? Вот представь, что перед тобой ползает на коленях человек, который намного тебя старше, белый как творог, губы и руки трясутся, глаза как у затравленной собаки, от него разит валерьянкой, и он тебя просит помочь, потому что иначе его завтра-послезавтра отдадут на съедение кесу из темной гвардии. А ты смотришь и понимаешь, что шансов его спасти примерно один к тридцати, так что лучше бы он пустил себе пулю в лоб или траванулся ядом быстрого действия, и желательно прямо сейчас, пока не арестовали. Но он-то хочет жить и все еще на что-то надеется! На тебя надеется. Иногда Властитель щадил тех, за кого я просил. Изредка. Обычно он отвечал, что от казнокрадов и взяточников надо избавляться, а темную гвардию надо кормить, а я чтоб не лез не в свое дело, иначе он меня пришибет. Я не считаю, что коррупция – это хорошо, но достаточно конфисковать имущество и отправить вора в ссылку на окраинный остров, чтобы разводил там капусту на огородике и домашнюю птицу. В большинстве случаев я ничего не мог сделать, а они все равно вылавливали меня и ползали на коленях, плакали, рассказывали о своих семьях… Это было хуже всего. Хуже, чем когда я перед самым концом висел над пропастью, а Иссингри никак не могла до меня дотянуться. Прости, что я все это на тебя вывалил. У меня целый ком таких воспоминаний – большой, неподъемный, до сих пор давит. Давай куда-нибудь зайдем?

– Ага. Ты лучше не переживай, оно же давно закончилось. Двести сколько лет назад, если считать по-нашему, по-земному? И скажи, почему наргиянси – правильно, да? – наргиянси Иссингри не применила какое-нибудь колдовство, чтобы тебя выручить?

– Высшие тогда нанесли такой удар, что у Властителя и кесейских колдуний все силы ушли на его отражение. Ну, как бы объяснить, магический потенциал у них на некоторое время почти истощился, поэтому мне удалось смыться от охраны, а Иссингри не могла применить подходящие чары, чтобы меня вытащить. Когда все восстановилось, было уже поздно, то есть я уже лежал внизу. Если бы кесу было больше, Высшим бы хана, несмотря на их преимущества.

– Разве кесу мало?

– Меньше, чем людей. Высшие с самого начала их истребляли, вроде как из спортивного азарта, а кроме того, они же хищники, поэтому природа установила ограничения, чтобы сверх меры не размножались. Хищников не должно быть слишком много, иначе накроется экологический баланс. Они очень эффективные бойцы, но по численности армия коалиции в несколько раз превосходила темную гвардию.

Из дверей заведения, по фасаду облитого позолотой, вышла пара – мужчина с узкой бородкой и волной маслянисто блестящих черных волос, женщина с высокой прической, в бриллиантах и декольтированном бальном платье. Обменявшись с Проводником церемонными приветствиями, эти двое неспешно двинулись по улице в ту сторону, где вздымался полуночным сном дворец без единого огонька.

– Они были придворными, – тихо пояснил Леркин спутник. – Решили остаться в Отхори, потому что любят друг друга и не хотят разлучаться. Их тоже убили, закопали живьем в одной могиле. Официально утверждается, что антимерсмонианская коалиция по отношению к людям ничего подобного не практиковала. Знаешь, что хуже всего, когда победу над злом одерживает худшее зло? То, что количество вранья, лицемерия и подтасовки фактов возрастает в разы. Когда проснешься, будь осторожна, не говори лишнего. И свои мысли постарайся держать под контролем. Властитель сказал, у тебя неплохая ментальная защита, поставленная кем-то из наших колдунов, но ты все равно в присутствии посторонних об Отхори не думай, на всякий случай. Если бы мое дневное «я» помнило о том, что я знаю и вижу по ночам, давно бы уже лишился тени, как твой приятель Йонас. Идем сюда?