Госпожа следователь - [2]

— Ma, а можно я сегодня к Сюзанне схожу после школы?

— Ты русский сделала?

— Я перед уроком у Лукаши скатаю.

— Ох, бить тебя некому. А мне некогда, — незло сказала мать. — Ну зайди, только ненадолго.

Максим заглянул на кухню, сказал:

— Привет, ма. — И Ленке: — Если будешь еще свою попсу врубать, заберу магнитофон.

— Ах, извините, — скривилась Ленка. — Ма, а ты знаешь, когда он вчера вернулся?

— Не ябедничай, — сказала Клава. — Знаю.

Ленка понеслась в школу, хлопнув входной дверью, но тут же вернулась — забыла пенал и опять умчалась. Пора было и Клаве поторопиться.

— Макс, я тебя прошу, — заглянула она в ванную, где сын сосредоточенно скреб бритвой подбородок, — ты ведь можешь позвонить. Вот тебе еще жетоны. Просто опусти в автомат, набери номер и скажи: мать, я задержусь.

— Мать, я задержусь, — послушно повторил сын.

— Опять?

— Ну, сегодня ненадолго, — утешил сын, но, подумав, добавил: — Наверно.

— Позвони.

— Заметано. Там на телевизоре я деньги оставил…

— Ты наш добытчик, — улыбнулась Клава. Она бы и поцеловала сына, но, во-первых, он с двенадцати лет этого не терпел, а во-вторых, щеки у него были в пене.

Будить мужа Клава не стала — оставила ему записку, что купить в магазине, деньги, три полиэтиленовых пакета, подхватила свою битком набитую бумагами сумку и вышла из дома.

В троллейбусе ей удалось сесть. Вполне можно было полистать бумаги, но этого ей почему-то совсем не хотелось. Из головы никак не шел утренний сон.

У нее уже была примета: раз опять снится этот ужас — жди нового дела.

И то — пора бы подкинуть ко всем висящим на ней делам еще что-нибудь этакое… кропотливое, а то ведь и трудиться разучится, потеряет квалификацию, перестанет соответствовать гордому званию.

А звание у Клавдии Васильевны Дежкиной было и впрямь гордое, кое-кого кое-где у нас порой даже пугающее — следователь. И работала она в городской прокуратуре. Собственно, туда она сейчас и держала путь.

9.01–10.44

— Клавдия Васильевна, тут человек к Чубаристову, передайте ему, ладно?

Клава сунула в сумку пропуск и мельком взглянула на довольно представительного дядьку, покуривавшего в одном из кресел холла. Дядька поднял подбородок и почесал пальцем щетину на шее.

— Передам, — кивнула она дежурному. — А позвонить?

— Не отвечает, — пожал плечами дежурный. — А человек говорит — из Сибири…

Главная задача следователя Дежкиной в первые минуты рабочего дня какая?

Наметить план работы на день? Справиться у экспертов о результатах последнего исследования? Отнести начальству отчет?

Нет, не угадали. Главная задача — дойти до своего кабинета.

И задача эта только кажется простой в исполнении. Потому что стоит сделать по кривому коридору два шага, как тебя хватает за рукав Семенов и кричит возмущенно:

— Слыхали? Колядного опять в Англию посылают! У меня это дело уже три года, а посылают его!

— Ой, а почему? — возмущается вполне резонно Клавдия Васильевна.

— А он якобы английским языком владеет!

— Так, может, и правда? — несколько теряется Клавдия.

— Ага! Гуд монинг, гуд монинг, гуд монинг ту ю, гуд монинг, гуд монинг, ви а глед ту си ю! — язвительно произносит Семенов и разводит руками. — Я хоть еще мазер, фазер, систер и бразер знаю, а он в английском — ни бум-бум!

Однако лингвистический спор обрывается на этом интересном месте, потому что рядом с Дежкиной оказывается Веня Локшин. Вернее, он здесь уже давно ошивается, пытается обратить внимание Клавдии Васильевны на свою вызывающую персону.

— Здравствуй, Вениамин, — сухо говорит Клавдия Васильевна. — Сделал?

Веня откидывает со лба волосы, поправляет пеструю ленточку — бандано, широким жестом расстегивает блестящий замок кожаной «косухи» и достает из-за пазухи пачку фотографий.

Клавдия вздыхает.

— Вениамин, ты не обижайся…

— Ладно, — все-таки обижается Веня, выхватывает у нее снимки и снова прячет за пазуху. — Переделаю.

— Надо просто снимать то, что есть, без выдумок, — виновато просит Клавдия.

— Скучно, — кривится Веня.

— Так у нас тут не клуб «Арлекино», — очень остроумно говорит Клавдия. — И, Веня, — переходит она на интимный тон, — ну хоть чуть-чуть подстригись, а?

— Мне не мешает, — с вызовом отвечает парень.

— Клавдия Васильевна! — кричит с другого конца коридора Патищева. — Вы не заплатили!

— А! Да-да! — кивает Дежкина и направляется в ее сторону.

— Привет, Дежкина, тебя Самохин ждет! — бросает на ходу Люся-секретарша, делая пометку в своей записной книжке.

Ну вот, как чуяло сердце. Самохин — горпрокурор. Ой, хорошо еще, если всего только новое дело.

— Бегу! — ускоряет шаг Клавдия и прошмыгивает мимо бдительной Патищевой к своему кабинету. — Позже-позже… К Самохину вызывают.

Кабинет открыт, но Чубаристова в нем нет. Только догорает в пепельнице сигарета.

— Клавдия Васильевна, а Чубаристов где? — сунул в дверь голову командированный из Саратова.

— Под стол спрятался, — мрачно шутит Дежкина, бросая на подоконник сумку и энергично пожимая руку Игорю.

— Здравствуйте, Клавдия Васильевна, — широко улыбается тот. — Тут из горсуда звонили…

— Ой, потом, Игорек, потом. Будут спрашивать — я у Самохина.

— Мне с вами пойти?

— Пошли, — сразу соглашается Клавдия. Как-то с Игорем спокойнее. Такой уж он надежный парень.