- Что ты хочешь? - спросила Нора, когда пальцы Деймона расслабились достаточно, чтобы она могла говорить.
- Я хочу, чтобы кто-то умер, - однозначно ответила Мари-Лаура. - Я видела вас - тебя, моего брата и моего мужа - вы как нити ткани переплетены друг с другом. Я хочу потянуть за одну нить и посмотреть, как вы все разваливаетесь. Если ты умрешь, мой муж будет разрушен. Если умрет муж, пытаясь спасти тебя, будет раздавлен мой брат. Убив одного из вас, я убью всех. Я хочу смотреть на все это. Хочу увидеть это разрушение своими глазами. Я хочу, чтобы мой муж, брат и ты поняли, что, в конце концов, все мы должны заплатить за свои грехи. Вот почему сейчас ты в моих руках и надолго я тебя здесь не задержу. Я собираю их долги. Время кому-то их оплатить.
Мари-Лаура пододвинулась немного ближе. Она взяла отброшенное полотенце и вытерла стекающую воду с лица Норы. Нора съежилась от ласкового жеста.
- Если ты продолжишь так дразнить меня, - продолжила Мари-Лаура, - тогда я утрачу терпение и отдам тебя Деймону и Андрею, и я более чем уверена, что ты не переживешь игры с ними. Поэтому я вежливо прошу тебя держать свои комментарии при себе. Я бы не хотела, чтобы эта игра закончилась досрочно. Ты меня поняла?
Мари-Лаура отбросила полотенце на пол и села на пятки.
- Поняла, - ответила Нора. Мари-Лаура кивнула Деймону, и тот отпустил Нору. Он снова отошел назад, и Нора вдохнула с благодарностью за каждый вдох.
- Хорошо. А теперь давай поговорим о твоем женихе. - Мари-Лаура вернулась к изголовью. Она откинулась на подушки и полы полупрозрачного халата обрамляли ее как веер. - И прекрати притворяться, что тебе наплевать на него. Я знаю другое. Я прочитала твой файл. Кингсли описал твоего молодого человека, как твою единственную слабость. Я бы хотела знать, что он имел в виду. Особенно учитывая то, что ты, кажется, сплошь состоишь из слабых мест.
- Я тоже не знаю, что он имел в виду. Как ты и сказала, Уес - одна из множества моих слабостей.
- Молодые мужчины твоя слабость?
- Вроде того. У меня легкое влечение к девственникам. Весь этот нереализованный потенциал заставляет девушку хотеть, ну знаешь, раскрыть его.
- Значит, это всего лишь секс?
- Не всегда. Хотя, по большей части, да, - без угрызений совести ответила Нора.
- Да? У тебя было много невинных мальчиков?
- Несколько.
- Я бы хотела знать цифру.
Нора снова стиснула зубы, но подавила желание ответить что-то, что, несомненно, приведет ее к грани смерти. Глубоко вдохнув, она погрузилась в свое прошлое, когда призраки давно ушедших ночей всплыли в ее памяти.
Брэм... семнадцатилетний парень-сабмиссив, с которым ее познакомил Кингсли.
Алекс... восемнадцать, почти восемнадцать.
Ноа... один из друзей Уеса из Йорка. Она не знала, что они были друзьями, пока к ней не переехал Уесли. Несколько бессонных ночей она гадала, расскажет ли Ноа Уесу о ночи, которую он провел, привязанный к ее изголовью.
И, конечно же, ее ангел, Микаэль. Пятнадцать. Подарок от Сорена, который знал о ее слабости и решил использовать ее, чем просто проигнорировать ее.
- Пять, считая Уесли. Достаточно для общей картины, но недостаточно для фетиша.
- Пять. Впечатляет. Настоящие девственники?
- Все до последнего. Если мы говорим о тематических девственниках, увеличь число в три раза.
- И никаких угрызений совести?
- Нет. Ладно, может немного, но только с Алексом.
- Алексом?
- Он был сыном той суки, которая писала рецензии. Полностью обосрала мою первую книгу. Называла моих прекрасных извращенцев «больными» и «оскорбительными». Поэтому я расквиталась с нею, всю ночь отвратительно совращая ее младшенького.
- И ты чувствуешь вину за это?
- Не за секс. За записку, которую я передала его мамочке на следующий день.
- Ты отправила его матери записку после того, как совратила ее сына? Что в ней было?
- В ней было... - Начала Нора и вдохнула. Она не гордилась этим моментом. - В ней было «Твой сын прошлой ночью оценил меня на пять звезд. И пять пальцев».
- Ты улыбаешься.
- Я пытаюсь изо всех сил сожалеть об том. Клянусь Богом.
- Ты поражаешь меня. Почему девственники? Они не понимают, что делают.
- У меня был такой потрясающий первый опыт, что я люблю им делиться с другими людьми. Лучше, чем пять минут на заднем сидении Бьюика, верно?
- Как альтруистично.
- Я даритель.
- И мой муж не против этого? Не против того, что ты наставляешь ему рога с каждым встречным?
- Ты сказала «наставляешь рога»? Не думала, что люди до сих пор так выражаются.
- Звучит изящнее, чем называть тебя шлюхой или блядью, которая раздвигает ноги перед всеми, кто заплатит ей крохами внимания.
- Послушай, в моем мире «шлюха» - своего рода выражение нежности. Почему я должна каждый раз это объяснять людям? Тебе стоит подобрать другое слово, чтобы по-настоящему задеть меня. Говоря мне, что я слишком много занимаюсь сексом, так же оскорбительно, как и сказать, что я слишком худая.
- Я просто констатирую факты, а не пытаюсь оскорбить тебя.
- Тогда ладно. Вот тебе факты. У ванильных есть некоторые проблемы с восприятием фактов, но ты должна поверить в то, что я знаю, о чем говорю. Сорен любит меня и любит то, кем я являюсь. Он наслаждается моим наслаждением. Он ворчит так же от того, как я наслаждаюсь сексом с кем-то еще, как и ворчит от того, что я ужинаю с другом. Секс подпитывает мою жизнь. Он лучше выберет, чтобы я ела, а не голодала.
