Города власти. Город, нация, народ, глобальность - [158]
Недавняя «глобализация» не лишила капиталистические национальные государства ресурсов и возможностей, даже если и поставила под вопрос их самодовольство. В период 2000–2014 гг. общая сумма государственных расходов в шести крупнейших экономиках богатой зоны ОЭСР выросла со среднего значения в 41,8 % ВВП до 46,2 %[722]. Ни национальные государства, ни государство всеобщего благосостояния не сокращаются, хотя спрос на последнее, предъявляемый стареющим населением и ростом числа бедных детей, увеличивается еще быстрее.
Столицы и другие национальные города
Национальные столицы в целом занимают достойные места в иерархиях и сетях городов, как национальных, так и международных, у них хорошие связи в глобальных корпоративных сетях.
Семь городов из первой десятки – национальные столицы; только Нью-Йорк, Гонконг и Сан-Паулу не являются ими (см. табл. 7). Из 15 городов с индексом 0,6 максимально возможно 10 – столицы национальных государств.
Таблица 7. Города мира с наилучшими показателями корпоративных связей: индексные величины
Не все столицы являются главными городами в своих странах, но большинство все же являются, причем многие значительно превосходят остальные города в своих государствах – к ним можно отнести Аддис-Абебу, Афины, Бангкок, Будапешт, Буэнос-Айрес, Каир, Дакар, Дакку, Джакарту, Манилу, Лиму, Париж, Сантьяго, Сеул, Тегеран и Вену. С тех пор как около 80 лет назад Сан-Паулу обогнал Рио, ни один другой город не смог обогнать столицу в плане демографического или экономического роста. Напротив, перевес многих столиц только усилился: Лондона в сравнении с городами промышленного севера, Токио – в сравнении с Осакой, а также почти всех посткоммунистических столиц Восточной Европы в сравнении со вторыми по значению городами, в том числе Москвы в сравнении с Санкт-Петербургом. Некоторые столицы, которые первоначально были специализированными политическими столицами, выросли в многофункциональные мегаполисы, такие как Анкара, Бразилиа, Дели и Вашингтон. Абуджа и Астана идут по тому же пути. Недавно отстроенные национальные столицы быстро становятся главными городами в своих странах, например Габороне в Ботсване, Нуакшот в Мавритании и Кигали в Руанде. Будущее специализированных столиц, построенных после обретения независимости, выглядит менее определенным и больше зависит от превратностей национальной политики, однако некоторые из них, такие как Додома в Танзании и Лилонгве в Малави, уже доказали свою устойчивость, пережив сроки, установленные первоначальными спонсорами.
Полицентрические и бифокальные национальные системы городов, конечно, существуют, и наиболее важны они в Западной Европе – Германии, Италии, Нидерландах, Испании и Швейцарии, но также, например, в Камеруне, Китае, Колумбии, Индии и Вьетнаме. В только что упомянутых примерах столица образует важное ядро системы, в отличие от Канберры или Оттавы. Не являются таким ядром в полной мере и Тсване, Вашингтон и Веллингтон.
Итак, хотя столицы демонстрируют поразительное разнообразие, подавляющее большинство из них обладает очень заметным социальным, экономическим и культурным значением в своих странах, которым никак нельзя пренебречь и которое не ограничивается их номинальной функцией в роли резиденций национальной власти. Кроме того, это общее значение нисколько не снижается. Напротив, чаще оно даже растет. Если говорить в категориях политической экономии, мир в обозримом будущем будет управляться не сверхнациональными, как их называют, глобальными городами, такими как Нью-Йорк, Шанхай, Гонконг или Дубай, а национальными столицами: прежде всего Вашингтоном и Пекином, но также Берлином, Дели, Лондоном, Москвой, Парижем и Токио, а в более дальней перспективе, возможно, и Бразилиа, Джакартой, Мехико, Сеулом и другими национальными столицами. Брюссель, скорее всего, останется местом важных решений, но не сверхнациональным городом, а точкой международных переговоров и кооперации. Национальный символизм в глобальную эпоху
Действительно ли нации и национальный символизм теряют свое значение в более гетерогенных и мультикультурных обществах? Станут ли национальные памятники столь же невидимыми, как в Какании Роберта Музиля? Я помню, как 20 лет назад поехал со своими бразильскими друзьями в Рио, мы осматривали монументальные статуи, и только я что-то знал о них. Однако в обозримом будущем нас такая общая амнезия не затронет. Берлин все еще разрабатывает свой национальный момент – в наполовину восстановленном имперском замке, Гумбольдт-Форуме, и планах по созданию важных антикоммунистических памятников. Вся посткоммунистическая Европа серьезно вложилась в националистическую и национально-религиозную иконографию, о чем мы уже говорили; македонский Скопье был охвачен настоящей лихорадкой памятников, начиная с памятника Александру Великому.
