Город ненаступившей зимы - [15]
— Воздух — он как плавится! И цвета! — не отрывая глаз от проплывающего мимо фантома, продолжал Сергей. — Он, будто, раскрашен, но не полностью. Будто краски очень сильно развели водой и попытались кого-то нарисовать! А ещё… — призрак проплыл между мужчинами и Сергей инстинктивно вцепился в рукав Вайнштейна. — Ты почувствовал? — начал он теребить старика.
— Что почувствовал? — деловито спросил тот, убирая от манжета цепкие пальцы и поправляя сползшую набок шляпу.
— Тепло! От него шёл жар!
— Ты узнал его? — продолжил расспрос Вайнштейн.
— Нет. Я не смог различить очертания. Но это похоже на человека! — закончил своё описание инженер, самым невероятным, на его взгляд, открытием.
— Это и есть человек, — смотрел старик исподлобья. — Понимаешь? Настоящий! Живой!
— Как такое возможно?
— Ох, юноша-юноша… — покачал головой сосед. — Вы не перестаете меня удивлять! И это хорошо!
— Почему? — живо поинтересовался Булавин.
— Почему? Мне не скучно!
— Старый…
— Да, да — еврей, дурак — проходили, — махнул рукой старик, ни капли не обидевшись. — Этот фантом — скорее всего, кто-то из твоих близких! Не знаю почему, но, многие из нас их видят — родных своих. Причем, без всякой подготовки!
— Подготовки? — опешил Сергей.
— Конечно! — кивнул Вайнштейн. — А ты думал? Тут многому можно научиться! Просто нужно чуть лучше прочувствовать это место. Всё приходит с опытом, даже здесь.
Проходя мимо остановки, Вера Кузминишна ненадолго задумалась — проехаться или смерить пешком тот путь, что отделял здание полиции от дома. Идти было не так долго, но тревожные мысли, мучавшие последние сутки, в конец вымотали. Постояв пару минут в ожидании автобуса, женщина махнула рукой и побрела на своих двоих. Было жарко — пот стекал по шее на спину и уже успел пропитать ткань, так что у поясницы расползся темный влажный круг. Старушка достала из сумки небольшой журнал со сканвордами и начала обмахиваться им, словно веером. Самопальный ветерок придавал сил, и она, как казалось, гораздо легче двинулась в заданном направлении.
И вдруг, в какой-то момент её пробрала морозная дрожь. Будто, на какие-то несколько секунд, попала в голую степь при зимней стуже. Женщина поёжилась, убрала журнал-веер обратно в сумку и, потирая плечи, ускорила шаг. Буквально через мгновение, ощущение внезапного озноба пропало, и она вновь почувствовала, как её коснулись лучи не по-весеннему жаркого солнца.
Ещё полный сил мужчина и прихрамывающий старик вошли в школьный двор, и пред ними предстало длинное трехэтажное здание. Оно было сложено из красного кирпича ещё сорок лет назад. В двухтысячных пошла мода укрывать кладку безликой тонкой бетонной шубой. Потому, школа из красной, превратилась в серую, совсем не похожую на ту, которую видел Сергей, когда ребенком учился грамоте в этих самых стенах. Однако, сейчас здание виделось скорее пятнистым. Тонкий слой бетонного раствора, во многих местах обвалился и потрескался, так что учреждение казалось абсолютно заброшенным. Лишь, довольно свежие таблички, повествующие о том, что именно здесь находится среднеобразовательная школа номер два, а так же избирательный участок, говорили о том, что впечатление о бесхозности обманчивое.
— Странно, — озвучил свои мысли вслух Сергей. — Мне казалось, что моя школа выглядит приличнее. По крайней мере, из окна автобуса…
— Так и есть, — кивнул Вайнштейн. — Только, там, по ту сторону.
— В смысле? — не понял Булавин.
— Ну, она «там» — другая. Там, вообще, всё другое, — поделился старик.
— Там это…
— Да, да, да… Там — это у живых, — осёк его сосед. — У нас, всё, вроде бы, то же самое, а вроде бы и нет. Все, какое-то мёртвое. В принципе, оно, наверное, и должно быть таким…здесь.
— Интересно почему?
— Да, интересно. Толик говорит — здесь всё выглядит так, как должно выглядеть перед смертью, — пересказывал Вайнштейн чужие суждения. — Вот эта школа, например — такой она будет перед своим сносом. Ну и так далее…
— Толик говорит? — удивился Сергей. — Мне уже, прям, даже интересно, что это за Толик такой…
— А вот и он сам, кстати, — старик вытянул указательный палец в сторону спортивной площадки.
Там, в окружении грубо сваренных турников, с облупившейся местами краской, сидел совсем юный мальчишка — лет пятнадцати, не больше. Взобравшись с ногами на скамейку, на которой, очевидно, отдыхают дети после упражнений, он сидел по-восточному, уставившись в книгу. Парень был худой, с русыми густыми волосами и зачатками щетины под носом и подбородке, легким пушком на щеках. Тщедушное тело покрывали просторная серая рубаха, брюки чуть темнее верха, и кожаные старомодные сандалии — Сергей припоминал, что примерно такие были у деда. Книга, которую с интересом читал юноша, удивила инженера не меньше, чем старомодный облик юнца. Это были основы квантовой физики — далеко не самое легкое чтиво, и доступное пониманию, отнюдь, не каждого.
— Что, Толик, опять перечитываешь? — вместо приветствия, попытался пошутить старик. — Не надоело? В который уже — пятый, шестой?
— Шестнадцатый, — сухо ответил юноша, вложив меж страниц травинку вместо закладки и захлопнув томик. — Здравствуйте, Григорий Васильевич. Как ваши дела?
«Сначала исчезли пчёлы» — антиутопия, погружающая читателя в, по мнению автора, весьма вероятное недалёкое будущее нашего мира, увязшего в экологическом и, как следствие, продовольственном кризисе. В будущее, где транснациональные корпорации открыто слились с национальными правительствами, а голод стал лучшим регулятором поведенческих моделей, а значит и всей человеческой жизни. Почти всё население сосредоточено в мегаполисах, покинув один из которых, герои открывают для себя совершенно новый мир, живущий по своим, зачастую гораздо более справедливым правилам, чем современное цивилизованное общество. 18+.
У околофутбольного мира свои законы. Посрамить оппонентов на стадионе и вне его пределов, отстоять честь клубных цветов в честной рукопашной схватке — для каждой группировки вожделенные ступени на пути к фанатскому Олимпу. «Анархо» уже успело высоко взобраться по репутационной лестнице. Однако трагические события заставляют лидеров «фирмы» отвлечься от околофутбольных баталий и выйти с открытым забралом во внешний мир, где царит иной закон уличной войны, а те, кто должен блюсти правила честной игры, становятся самыми опасными оппонентами. P.S.
Книга Алекпера Алиева «Артуш и Заур», рассказывающая историю любви между азербайджанцем и армянином и их разлуки из-за карабхского конфликта, была издана тиражом 500 экземпляров. За месяц было продано 150 книг.В интервью Русской службе Би-би-си автор романа отметил, что это рекордный тираж для Азербайджана. «Это смешно, но это хороший тираж для нечитающего Азербайджана. Такого в Азербайджане не было уже двадцать лет», — рассказал Алиев, добавив, что 150 проданных экземпляров — это тоже большой успех.Книга стала предметом бурного обсуждения в Азербайджане.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Действие романа «Земля» выдающейся корейской писательницы Пак Кён Ри разворачивается в конце 19 века. Главная героиня — Со Хи, дочь дворянина. Её судьба тесно переплетена с судьбой обитателей деревни Пхёнсари, затерянной среди гор. В жизни людей проявляется извечное человеческое — простые желания, любовь, ненависть, несбывшиеся мечты, зависть, боль, чистота помыслов, корысть, бессребреничество… А еще взору читателя предстанет картина своеобразной, самобытной национальной культуры народа, идущая с глубины веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.