Город - [19]
Килш был беспомощен в быту. Иногда ее поражало, что он не знает элементарных вещей. Один раз он простудился и запаниковал, решив, что умрет. Своими страданиями и стонами он чуть не свел ее с ума.
Он не умел просить. Он только приказывал и очень удивлялся, если кто-то ему не подчинялся. Он считал себя неотразимым, даже если не мылся две недели и не сбривал щетину. Ему вообще постоянно требовалось напоминать о том, что пора мыться или есть, или спать. Иногда он не ел весь день, и от голода у него начинал болеть живот. Тогда он становился еще более раздражительным, чем обычно, но в чем причина недомогания, сам сообразить был не в состоянии.
Вскоре Айрис приобрела привычку по утрам и вечерам интересоваться у него, поел ли он и сходил ли в туалет.
О том, чтобы он устроился на работу, не было и речи. Килш был совершенно асоциален. Люди казались ему смешными и глупыми, все, даже она. Но от нее он по какой-то причине не уходил. Иногда она думала, что ему нужна была нянька, что он ненавидит ее и просто пользуется ей. В конце концов, все его поступки свидетельствовали в пользу этого предположения. Она заботилась о нем, она каждый день ходила на работу, чтобы было, на что купить ему еду и одежду. Она делала это, несмотря на жгучую боль расставания. Она, как только на работе выдавалась свободная минутка, убегала домой, чтобы побыть с ним хоть немного и заполнить пустоту внутри. А он принимал ее ласку с брезгливо поджатыми губами и пытался задеть побольнее. Тогда она уходила в другую комнату и горько рыдала в углу. Выйти на улицу она не могла, так как даже в такие моменты ей нужно было чувствовать его присутствие рядом.
В общем, они были странной парой. Некоторое время Айрис надеялась, что все изменится. Что Килш изменится. Но вскоре стало ясно, что надежда тщетна. Он был все язвительнее и грубее с каждым днем, так что их совместная жизнь становилась невыносимой. Но уйти она не могла, как ни пыталась. Она хотела было попробовать жить с ним раздельно и только навещать его по вечерам, но даже это ей не удалось. Он был как сильный наркотик — стоило ей потерять его из вида на час, как начиналась ломка.
В какой-то момент она поняла, что так продолжаться не может. Как вырваться из замкнутого круга, она не знала. Поэтому Айрис решила умереть. Она была особенно страстной в ту ночь, когда приняла это решение. Она хотела унести с собой воспоминание о чем-то хорошем, а не только о муках. Она была нежной и заботливой, старалась не раздражать Килша и была вознаграждена несколькими прекрасными историями на ночь. Впервые за много дней она заснула со счастливой улыбкой на лице.
Проснувшись утром, она приготовила любовнику завтрак, принесла ему постиранную одежду, напомнила, чтобы он побрился и, вместо того, чтобы пойти на работу, отправилась к Мосту Самоубийц. Девушка не умела плавать и поэтому решила, что легче всего будет утонуть.
Там она долго стояла, облокотившись о перила, и вспоминала все то хорошее, что у них было. Затем она сочинила предсмертную записку. Но чем дольше она стояла, тем больше ей хотелось вернуться обратно. Ей было страшно за Килша, который останется один в мире, для которого совершенно не приспособлен. Ей было страшно, что она может привратиться в бесплотную душу, мечущуюся в его поисках, не в силах уйти от того, к чему была слишком привязана.
Она боролась с собой почти два часа — то ставила ногу на перила, чтобы спрыгнуть в воду, то разворачивалась и делала несколько шагов в сторону дома.
Наконец, она решилась. Девушка вскарабкалась на перила и, не раздумывая больше ни минуты, прыгнула в воду.
Оказалось, что плавать не так уж трудно. Отчаянно барахтаясь, она сделала несколько гребков. Потом дело пошло легче, и через пять минут Айрис выбралась на берег. Дрожа от холодного ветра, она бросилась домой.
— Ты что, купаться ходила? — раздраженно спросил ее Килш. — Вместо работы? Как противно, ты же вся мокрая!
Ни слова не говоря, она улыбнулась и обняла его. Каким-то образом тот факт, что она чуть не умерла, сделал все его нападки неважными. Килш неловко застыл, не понимая, что происходит и как реагировать. Потом он положил ей руки на плечи.
— Это просто идиотизм! — сказал он едко. — Надеюсь, хоть сумку-то ты догадалась оставить на берегу?
Несколько дней она не обращала внимания на его выпады, но он продолжал изводить ее. Она не понимала, зачем — вроде бы, он не был похож на вампира, пьющего эмоции, как кровь. Кажется, он просто не знал, чего хочет — и жесты его, и слова, и выражение лица были так противоречивы, будто он испытывал сотню эмоций одновременно. Казалось, будто он сам не понимает, что происходит, и поэтому в панике громит все и вся вокруг.
К концу недели ее новоприобретенное спокойствие рассеялось.
Через месяц она была на грани нервного срыва. К счастью, на работе она так и не сошлась ни с кем близко, так что ей не приходилось отвечать на бестактные вопросы. В такие моменты ее очень радовало, что ее личная жизнь больше никого не волнует. Если бы ее просто спросили, почему у нее синяки под глазами, она закатила бы истерику. Поэтому на работе она ходила с неприступным видом и старалась как можно меньше разговаривать.
Очень старый рассказ по мотивам скандинавских мифов. Он основан на некоторых вещах, которые упоминаются в Эддах и прочих первоисточниках. Первое: в «Локасенне» Локи и Один упрекают друг друга в женовидности; Локи припоминает Одину, что тот в женских одеждах и с бубном занимался магией на острове Самсей, а Один в ответ говорит, что Локи 7 лет пробыл в обличии женщины, вскармливая грудью детей и доя коров. Второе: известно (не помню, откуда), что Локи забеременел, съев найденное им сердце великанши. От рожденного им ребенка произошли все ведьмы.
И еще немного заметок, на этот раз на тему кулинарии. Мифологической кулинарии.
В ходе случайной встречи, судьба сводит вместе две полные противоположности: угрюмого наемного убийцу Флина и веселую полуэльфийку Элевьену. Им предстоит найти могучий артефакт, раскрыть заговор против короля, пройти множество испытаний и полностью измениться в ходе этого непростого, но забавного приключения.
Ахани живет в опасном мире, где боги ходят по земле, управляют природой и, если разозлятся, насылают на человека всевозможные проклятия. Но он еще слишком юн, чтобы об этом всерьез задумываться. Сейчас для него важнее семья и спокойная умиротворенная деревенская жизнь. В ту ночь, когда на небе главенствовал бог луны, бледный Сома, Ахани охранял стадо коров. Он уже почти взрослый и может брать на себя такую ответственность. Но парень не догадывался, что эта ночь изменит его жизнь навсегда. Сначала - неожиданная встреча с незнакомкой по имени Анхра, затем - странные видения, а после..
Бескрайние равнины, горы и дебри, могучие города Варнена остались позади, и отряду путешественников предстоит столкнуться с таинственной частью мира Инри. Нечто забытое, в глубине сокрытое, как и не бывшее, но вновь ожившее…. Могучая дикая природа, скрывающая в себе древних таинственных существ, и очень старая незавершённая история частью которой невольно становятся путники. Испытание на прочность на пределе сил и некто действующий стремительно и беспощадно. Всё это ожидает Вас во второй части трилогии.
Кто бы мог подумать, что простое желание поспать обернётся для меня неожиданным перемещением в мой родной университет? Точно не я! Но ладно это, что делать, когда тебе внезапно сообщают, что ты теперь владеешь какими-то непонятными силами, а потом тебя похищают четыре странных парня, которые от тебя что-то требуют? Конечно же плыть по течению и не заморачиваться! И получать от жизни максимум! .
Теперь ты король, и в твоей власти целая страна. Великие деяния - плата за то, чтобы не быть стёртым из реальности. Но к этой цели ведут два пути - путь великого добра и путь великого зла. Какой выберешь ты?
Я по собственному желанию отказалась от сильнейшего дара эмпата, но сейчас единственная возможность остаться рядом с братом и ему помочь — принять предложение Ладислава Берговица. Исключительно деловое, потому что самый влиятельный ящер страны хочет знать, что чувствует его избалованная дочь. Правда, сам тщательно скрывает собственные чувства, которые, несмотря на уровень моей силы, даже для меня остаются загадкой. Точно так же как рядом с ним… мои собственные.