Город как безумие. Как архитектура влияет на наши эмоции, здоровье, жизнь - [36]

Советом Аалто в отношении мебели в равной степени пренебрегают и когда дело доходит до проектирования наших ближайших окрестностей и городских пространств. Типичный человек на своих ногах типичной длины без напряжения пройдет четверть мили за пять минут, и многие люди предпочтут пешую прогулку поездке на машине, если могут достичь места назначения за пятнадцать минут или быстрее. Теоретики городского планирования и защитники рациональности утверждают, что эту информацию можно выразить в четком алгоритме: городские районы должны быть организованы так, чтобы дети могли пешком дойти до школы, а их родители – до работы и домашних товаров первой необходимости. Однако сколько американских и азиатских городов нарушают это правило! От Хьюстона до Пекина размеры закрытых для транспорта кварталов и отдаленность пригородов оставляют нас в безвыходном положении в районах, которые не удосужились соотнести с существующими в человеческом теле жителями.

Гармонизация физического окружения с человеческой телесностью может принимать более тонкие и выразительные формы. Архитекторы могут сталкивать различные схемы тела – аллоцентрическую и эгоцентрическую – познавательными, захватывающими и удивительными способами. Одна из распространенных стратегий – подчеркивание разницы между медленным линейным путем, который мы преодолеваем своими ногами, шаг за шагом, и мгновенным целостным впечатлением, которое мы получаем, окидывая окружающее взглядом. Японский архитектор Тадао Андо в своем театре Poly Grand в Шанхае по фасаду сделал «разрез» через полы и потолки, выведя внутреннее пространство наружу. Благодаря этому мы по мере приближения к зданию мельком видим людей, занимающих части здания, недоступные с того места, где мы находимся, что выдвигает на передний план расхождение путей наших ног и нашего взгляда. Рем Колхас и архитектурное бюро OMA (Office for Metropolitan Architecture) придумали еще более удивительный момент для посетителей роттердамского художественного музея. Когда мы стоим в нижней галерее, поглощенные созерцанием произведений искусства – тогда мы воспринимаем себя преимущественно эгоцентрически, – мы подспудно чувствуем шуршащие движения над головой. Взглянув вверх, на прозрачный потолок, мы видим подошвы туфель, а дальше – сильно укороченные тела любителей искусства, стоящих в галерее прямо над нашей головой. Внезапно, мельком заметив, как выглядят наши тела в качестве объектов, видимых снизу, мы осознаем свои материальные «я» по отношению к другим людям и к наполненному объектами аллоцентрическому миру вокруг нас.

В какой степени особенности нашего конитивного альтер эго, гомункула, определяют то, как мы воспринимаем строительную среду? Помните, что наши глаза, уши, нос, пальцы, губы, язык и ступни – первичные сенсорные рецепторы видов, звуков, запахов и прочего из внешнего мира и что все эти сенсорные способности сотрудничают с нашей двигательной системой, чтобы мы могли ходить, удерживая равновесие, прикасаться и интерпретировать тактильную информацию и так далее. Характерные особенности гомункулов показывают, что некоторые части наших тел играют значительно бóльшую роль в нашем восприятии, чем можно было бы предположить по нашим аллоцентрическим телам. Уши сродни спутниковым тарелкам-антеннам, предполагают, что даже едва уловимые слуховые раздражители – шорох бумаги в тихой комнате – заставят нас прислушаться. Из-за мягких, изобилующих нервными окончаниями подушечек кожи на кончиках наших пальцев даже представление о текстуре – зловещий вид колючей проволоки, пущенной поверх пляжной изгороди, – заставит нас отпрянуть вследствие гаптического впечатления.

Такую чувствительность следует учитывать и закладывать в проекты городских пространств, зданий и ландшафтов, что иногда и случается. Среди современных специалистов-практиков, принимающих в расчет как наши аллоцентрические, так и эгоцентрические схемы тела, Петер Цумтор, наверное, самый сознательный. Цумтор, швейцарский архитектор, использует мультисенсорный опыт как неотъемлемую составную часть своих смелых попыток создавать эмоционально резонансные объекты. Это приводит к необходимости проектировать объект от внешних очертаний до тончайших, малейших, а иногда и невидимых деталей. В состоящей из одного помещения часовне Св. Бенедикта в сельском районе Швейцарии Цумтор учитывал особенности зрительного, слухового, тактильного восприятия посетителей, принимая решения о деревянной обшивке часовни, сочленениях составляющих конструкций и материалах. В построенной на склоне холма часовне он специально предусмотрел укладку еловых планок наискосок поверх деревянных брусьев чернового пола, так как это делает пол более упругим, в результате чего доски пола подаются под ногами и поскрипывают. Так создается ощущение, что люди находятся в куда более старом здании. «Интерьеры, – пояснял он, – как огромные музыкальные инструменты, вбирающие звук, усиливающие его, передающие его дальше… Представьте чудесный еловый пол верхней декой скрипки и уложите его поперек деревянных брусьев. Или, напротив, приклейте его к бетонной плите. Чувствуете разницу в звучании?»