Город грехов - [4]
Писатель допил холодный чай в стакане.
Он стоял и смотрел на стену, на которой тени исполняли траурный танец.
Он не удивился, когда среди теней появилась блаженная. Подслушав ее мысли, он кое-что прибавил от себя, раздразнил ее воображение, которое не упустило ни одной подробности. Щеки блаженной разгорелись. Неясное видение приобрело плоть и кровь. Блаженная обняла писателя, смущая и тревожа его так, что его борьба стала заметной для посторонних. В комнате писатель был не один…
Светало.
Нелепо всхлипнув, писатель очнулся, обессиленный, почти без признаков жизни.
Постепенно силы вернулись к нему, но не разум.
«Помню, я засыпал ее вопросами… но я так и не узнал, где бродили ее мысли… я молча смотрел на нее… во мне говорила природа, искаженная грехом… все порочны… и кто ничего не сделал порочного, тот, однако был бы в состоянии это сделать… не от закона грех, а от человека… человек продан греху и поводом, мотивом греха является закон… говоря, не пожелай, он вызывает пожелание… плотские помышления закону не покоряются… жизнь это море пошлости и порока и только немногие выныривают там или здесь… и задаются вопросом, что есть зло?.. откуда оно взялось и куда уйдет рано или поздно?.. а пока не добро, а зло правит в этой жизни… и смерть — это убежище для смертных…» — Подумав о смерти, писатель испытал не радость спасения, а страх и трепет…
Кутаясь в плед, писатель вышел на террасу, на которой в глиняных горшках росли гиацинты, гвоздики и другие растения.
С террасы открывался вид на город, похожий на некое чешуйчатое чудовище с крыльями, выползшее из воды на берег. С востока к городу подступало море, с севера — болотные топи и трясины, с юга — горы, стоявшие наподобие стены, а с запада — почти безлюдная пустыня.
— Не спится?..
Писатель оглянулся. У балюстрады стоял историк и листал какую-то книгу. Он жил с женой в пустующей комнате археолога. Детей у них не было.
Глянув на писателя, историк отвел взгляд.
Выглядел писатель ужасно. Голова его свесилась набок, одной рукой он держался за сердце, другая же была бессильно опущена.
Историк догадался, что писателю дурно. И он не ошибся. У писателя был обморок.
Историк взял писателя за руку.
Писатель очнулся, однако вид у него был как у покойника и речь путанная.
«И все же он сказал даже больше, чем мне хотелось бы… надо бы выразить ему сочувствие… одно время я был безумно влюблен в его жену, помню, даже писал одноактные пьески для нее, надо сказать, с выраженной индивидуальностью и стилем… правда, меня упрекали в страсти к перечислениям и каталогам… кстати, из-за нее я стал проявлять интерес к истории… и оставил поэзию, этот сладостный обман, хотя и история часто лжет и замалчивает, не говорит всю правду до конца… — Историк обратил внимание на подозрительного незнакомца в плаще, который стоял на углу улицы у афишной тумбы. Он подошел слишком близко к афише, и ему пришлось слегка откинуть голову, чтобы рассмотреть ее. — Где я мог его видеть?.. — подумал историк. Незнакомец был высокий, худощавый, немного сутулый, с бледным лицом в ореоле рыжих волос. — Чем-то он похож на меня, но, признаюсь, я не чувствую себя особенно польщенным этим сходством… кто он?.. наверное, поэт… певец зла и ужасов, испытывающий неуверенность в будущем, безверие и отчаяние… и, по всей видимости, страдает бессонницей, как и я… еще один проклятый поэт, известный среди неизвестных… автор поэмы в стихах о странствиях души в поисках спасения… трудно представить себе нечто более зловещее, нежели те картины, которые рисуют эти пророки перед взором читателей… хотя жесты, движения, повадка выдают в нем актера… что его так рассмешило?.. неуместность его смеха очевидна… играет роль злодея… желает зла и творит добро… пугает и прельщает… он и палач, и жертва… достоин проклятия и сочувствия… утром он весел и приветлив, вечером — не в духе… сегодня смеется, ему пролилась милость с небес, завтра рыдает, прячет скорбное и мокрое от слез лицо в раскрытые ладони… вот, в сущности, и все, что я могу сказать о нем… как, впрочем, и о себе… — Историк попытался рассмеяться, но получилась лишь вымученная гримаса. Еще одна попытка закончилась каким-то судорожным всхлипом. — Он радуется, а мне тревожно… ночью я опять слышал этот странный подземный гул, напоминающий глухое урчание… творится что-то странное и страшное… подобало бы мне не смеяться, а трепетать и скорбеть перед бедствиями и несчастьями, готовыми стереть город с лица земли, о чем твердит молва и пишут в газетах… что-то будет… что?.. не знаю и боюсь узнать…»
Надо сказать, время было смутное.
Люди жаловались и вздыхали, говорили, плохие времена. Знамения в небесах и на земле грозили городу напастями. Сначала случилось затмение солнца, потом ночное небо осветила комета с хвостом. По улицам днем бродили бездомные пророки, пророчащие в стихах, что город станет добычей адской пасти и жители обретут достойное себе место в преисподней. Поэзия творилась тогда всеми, а не одиночками, защищенными от болезненных вторжений действительности, которая была отдана во власть надсмотрщикам, а ночью дорогу прохожим заступали призраки и мертвецы, покинувшие могилы. Для одних во всем этом было что-то пугающее. Для других ничего примечательного и зловещего не происходило. Были и такие, которые испытывали удовольствие от ужасов…
Роман-миф об Избавителе, человеке, отмеченном пятном на лбу. Моисей и его приемная дочь Жанна приезжают в Город и становятся невольными участниками событий, которые там происходят по вине Избавителя или сами собой. В результате Город меняет свой внешний вид, Жанна находит любовь, а Моисей обретает друга Серафима, которого потерял много лет назад.
Уважаемые читатели, искренне надеемся, что книга «История одного безумия» Юрий Александровича Трещева окажется не похожей ни на одну из уже прочитанных Вами в данном жанре. По мере приближения к апофеозу невольно замирает дух и в последствии чувствуется желание к последующему многократному чтению. Замечательно то, что параллельно с сюжетом встречаются ноты сатиры, которые сгущают изображение порой даже до нелепости, и доводят образ до крайности. Удивительно, что автор не делает никаких выводов, он радуется и огорчается, веселится и грустит, загорается и остывает вместе со своими героями.
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.
Сказка была и будет являться добрым уроком для молодцев. Она легко читается, надолго запоминается и хранится в уголках нашей памяти всю жизнь. Вот только уроки эти, какими бы добрыми или горькими они не были, не всегда хорошо усваиваются.