Город грехов - [5]
— Позвольте выразить вам сочувствие… — заговорил историк.
— Спасибо… что читаете?.. — писатель близоруко сощурился.
— Вы не читали?..
— Что это?..
— Странная книга… она наделала столько шума…
Возникла пауза. Историк листал книгу, а писатель смотрел на город, живущий как будто сам по себе.
— Не могу найти… вот, кажется, нашел… нет, не то… вы ничего не слышали о проклятии… говорят, проклятие разбудило силы, о которых автор даже не догадывался…
— Можно ли верить тому, что написано и о чем говорят?..
— Как вы думаете, проклятие исполнится, или это всего лишь риторическое преувеличение?.. хотя звучит оно как приговор разгневанного бога…
Писатель промолчал.
— Почему вы молчите?..
— Не знаю, что сказать… я плохой комментатор страхов, хотя, вполне возможно, они не лишены основания… история творится верой… поверят горожане проклятию, и оно исполнится…
Опять возникла пауза. Историк листал книгу, а писатель смотрел на море. Морская лазурь была окаймлена пурпуром.
— Кажется, нашел… — историк принужденно улыбнулся. — Вот, послушайте:
«Горожане услышат странный подземный гул, напоминающий глухое урчание… все задвигается, причем в самых разных направлением, и город провалится в кромешную тьму, перед которой даже бог трепещет, куда и горожане устремится, ободряя себя криками…»
— У автора какой-то испорченный ум… бог ждет покаяния грешников, а не их гибели… кстати, кто автор?..
— Я знаю его отчасти… по сомнительным слухам… говорят, он сирота, дитя стыда и блуда… мать оставила мальчика на паперти… одни говорят о нем одно, другие другое… говорят, как им вздумается… мальчик вырос, мог стать артистом, он брал уроки игры на пианино у немки с глазами итальянки, но стал поэтом… в 65 лет он написал роман… критики, не читавшие роман, похвалили поэта, а прочитавшие выразили недоумение… у каждого свое мнение… совпадают лишь мнения тех, кто своего мнения не имеет… конечно, понять эту книгу трудно, несмотря на комментарии и примечания… я думаю, что и сам автор не все в ней понял… ее нельзя читать легко и с удовольствием… если замысел и угадывается, то подробности постоянно ускользают, действие прерывается, связи нарушаются и все запутывается… пытаясь заставить читателя думать о том, о чем думать нельзя, поэт породил целое поколение меланхоликов и вздыхателей, которые оплакивают воображаемые радости и более чем сомнительные наслаждения… надо сказать, что мнения критиков иногда очень забавны… при жизни поэту пришлось претерпеть много испытаний и страданий, часто по собственной вине, но после смерти ему очень повезло… он стал мифической личностью…
— Так он умер?..
— Так говорят, но его читают и перечитывают, ему подражают, его переиздают… некоторые критики даже изображают дело так, как будто все поэты ведут свое происхождение от него… критики посвятили ему не один прочувствованный некролог…
— Но он здравствует и едва ли не царствует…
— Он уже не раз умирал, сам себя хоронил… он гений мистификаций и провокаций…
— И женщины от него без ума…
— Вовсе нет… говорят, он женоненавистник… смотрит на женщин как на порождение злого начала… но это не совсем так, вернее, совсем не так… ему приходилось иметь дело с женщинами… впрочем, вопрос этот остается неясным, как и его родословная… что поделаешь, время такое… мы живем в томительном ожидании неизвестного будущего… предстоят всевозможные опасности… я чувствую, что мир куда-то устремляется, но куда?.. в бездну погибели?.. или в бездну благодати?.. почему вы молчите?..
— Не знаю, что сказать…
— Конечно, все это только мои предположения и заблуждения… единственный способ избежать заблуждений — воздерживаться от суждений… вы верите в бога?.. опять вы молчите… отказываетесь высказывать о боге что-либо определенное?..
— Я считаю предположение о боге более или менее полезным…
— Некоторые считают, что бог живет и страдает вместе с людьми… а некоторые думают, что бог отделился от нашего мира пропастью и действует через посредников… и они не считают нужным приводить какие-либо доказательства или разъяснения, так как превосходство их учения кажется им очевидным… я думаю, что наш мир лучший между возможными мирами и представляется нам как видимый бог… а зло я понимаю как благое дело провидения… случайное ли это несчастье?.. и подлинное оно или мнимое?.. я не знаю, знаю только, что там, где бесстрастная и блаженная жизнь, там зла нет, а если бы оно там оказалось, то не было бы злом… восходя к богу, мы придем к красоте… а нисходя к пороку мы придем к безобразию… будем созерцать зло, насколько такое созерцание возможно, и погружаться в мрак и грязь, утрачивая все, что в нас от бога… и погребенными мы будем пребывать до тех пор, пока не удастся выбраться из этого кошмара каким-либо образом… кому не нужно, тот не увидит путь ко злу, даже если его показать, а кому нужно, тот угадает его или вообразит… надо признать, что в борьбе со злом мы потерпели поражение…
— Согласен с вами, закон бессилен…
— Но вернемся к поэту, автору этой книги, который сделал все возможное, чтобы мы как можно меньше поняли из нее… не знаю кто, судьба или бог посылает в мир пророков, чтобы ослепить людей, которым полагается ничего не видеть и только исполнять свои роли, как актеры в пьесе… и суть не в том, какая кому достанется роль, а как он ее исполнит… причем, никакой ролью гнушаться не следует, даже ролью безумного…
Роман-миф об Избавителе, человеке, отмеченном пятном на лбу. Моисей и его приемная дочь Жанна приезжают в Город и становятся невольными участниками событий, которые там происходят по вине Избавителя или сами собой. В результате Город меняет свой внешний вид, Жанна находит любовь, а Моисей обретает друга Серафима, которого потерял много лет назад.
Уважаемые читатели, искренне надеемся, что книга «История одного безумия» Юрий Александровича Трещева окажется не похожей ни на одну из уже прочитанных Вами в данном жанре. По мере приближения к апофеозу невольно замирает дух и в последствии чувствуется желание к последующему многократному чтению. Замечательно то, что параллельно с сюжетом встречаются ноты сатиры, которые сгущают изображение порой даже до нелепости, и доводят образ до крайности. Удивительно, что автор не делает никаких выводов, он радуется и огорчается, веселится и грустит, загорается и остывает вместе со своими героями.
Все шесть пьес книги задуманы как феерии и фантазии. Действие пьес происходит в наши дни. Одноактные пьесы предлагаются для антрепризы.
Я набираю полное лукошко звезд. До самого рассвета я любуюсь ими, поминутно трогая руками, упиваясь их теплом и красотою комнаты, полностью освещаемой моим сиюминутным урожаем. На рассвете они исчезают. Так я засыпаю, не успев ни с кем поделиться тем, что для меня дороже и милее всего на свете.
Дядя, после смерти матери забравший маленькую племянницу к себе, или родной отец, бросивший семью несколько лет назад. С кем захочет остаться ребенок? Трагическая история детской любви.
Рассказы, написанные за последние 18 лет, об архитектурной, околоархитектурной и просто жизни. Иллюстрации были сделаны без отрыва от учебного процесса, то есть на лекциях.
Что делать монаху, когда он вдруг осознал, что Бог Христа не мог создать весь ужас земного падшего мира вокруг? Что делать смертельно больной женщине, когда она вдруг обнаружила, что муж врал и изменял ей всю жизнь? Что делать журналистке заблокированного генпрокуратурой оппозиционного сайта, когда ей нужна срочная исповедь, а священники вокруг одержимы крымнашем? Книга о людях, которые ищут Бога.
Книга Андрея Наугольного включает в себя прозу, стихи, эссе — как опубликованные при жизни автора, так и неизданные. Не претендуя на полноту охвата творческого наследия автора, книга, тем не менее, позволяет в полной мере оценить силу дарования поэта, прозаика, мыслителя, критика, нашего друга и собеседника — Андрея Наугольного. Книга издана при поддержке ВО Союза российских писателей. Благодарим за помощь А. Дудкина, Н. Писарчик, Г. Щекину. В книге использованы фото из архива Л. Новолодской.