Город двух лун - [53]

Антон фотографировал Женьку, а она пила кофе и беззастенчиво изучала посетителей, большинство из которых были солдаты. Тут к ним подошёл тощий и протянул Антону руку:

— Шалом! — сказал он и впервые улыбнулся.

— Шалом, — пожал руку Антон.

— Меня зовут Менаше, — сказал парень.

— Антон.

— А я — Женька! А как зовут твоего брата?

— Он — Эфраим.

— А что означает твоё имя?

— Так назвал своего сына Иосиф. А означает — помогающий не забыть.

— Не забыть что? — рассмеялась Женька.

— Незабыть Отца, и то, что он — Всевышний.

— А что значит Эфраим?

— Эфраимом назвал своего сына Яаков. Эфраим — от слова "при" — плод.

— Приплод! — сложила слова Женька и расхохоталась. — Куда едем, ребята?

— В дом нашего учителя. Он приглашает вас пожить у него.

— Да? Так может быть заскочим в гастроном? Прикупим чего?

— Что такое «гастроном»?

— Супермаркет.

— Нет! — Возразил Менаше. — Всё для встречи готово. Вас давно и с нетерпением ждут.

* * *

Женька с любопытством смотрела по сторонам. Она ощущала себя принцессой в центре мира. Её охраняли вооружённые до зубов кибуцные казаки, а дорогу от манифестантов, требующих от правительства ответа на палестинский террор, освобождала полиция. По мостовым разъезжали военные джипы, по тротуарам расхаживали солдаты с автоматами.

— Вы экстремалы? — С любопытством спросил Женьку Менаше.

— Почему? — удивилась Женька.

— Потому, что приехали накануне войны.

— Серьёзно?

— Но вам нечего бояться! — Поспешил успокоить гостей Эфраим.

— Это — да! — Подтвердил Менаше. — В доме учителя жить во время войны гораздо безопасней.

— Война? Да вы что, серьёзно, ребята? — Женька испугано посмотрела на Антона. — Как это, война? — Спросила она.

— Не волнуйтесь, — снова стал успокаивать гостей Эфраим, — это он вас запугивает. Он глянул на брата, и покрутил у виска пальцем.

— Конечно, пугаю. У нас так с братом повелось: один пугает, другой успокаивает.

— Никакой войны не будет. — Твёрдо сказал Эфраим, а Менаше подхватил его тон, и произнёс:

— Просто наша армия в ближайшее время получит приказ войти в Газу и прекратить с её территории обстрелы юга страны.

— Антоша, а ты знал? — Нервно засмеялась Женька.

— Ну, так она же ещё не началась! — Попытался он успокоить жену.

— Так вот же! — С неподдельным восторгом выпалила Женька. — Вот-вот начнётся!

Менаше разулыбался, и сказал:

— Добро пожаловать в Израиль! — А Эфраим добавил:

— Господь! Ты Владыка, и Ты — Един.

— Ребята, — Женька закурила, — расскажите, что здесь происходит?

— Устали от хамасовских обстрелов с юга и Хизбалы с севера. — Сказал Менаше.

* * *

Пожилая пара встречала гостей во дворе двухэтажного особняка. Антон и Женька смущенно поздоровались с хозяевами и прошли за ними через длинную аллею роз.

— Ваш отец Михаил Левин теперь находится в тюрьме, — сказал старик, и обнял Антона за плечи. — Я знаю, что вы здесь для того, чтобы помочь ему избежать несправедливого обвинения в фальсификации истории и подделке артефактов. Я буду рад вам помочь. Всё, что в моих силах. — Старик остановился у двери, провёл рукой по коробочке, косо висевшей на дверном косяке, после чего поцеловал руку, и вошёл в дом. Антон повторил следом за стариком, а тот наблюдал, и взгляд его скорее поощрял, чем смущал Антона. На голове его вдруг оказалась красивая вязаная шапочка, которую старуха прикрепила к его волосам заколкой. Антон глянул в зеркало. Ему понравилось.

— Красиво, — улыбнулся он старухе. — Спасибо. Меня Антоном зовут.

— Очень, очень приятно! — засуетился старик. — Я — Хаим. Хаим Бен Цион. А это моя жена Рейза. Она очень похожа на розу. Правда?

— Он большой болтун, — улыбнулась Рейза. — Вы скоро сами в этом убедитесь.

Они вошли в уютную прихожую, которая незаметно переходила в гостиную комнату.

— Вы привезли кое-что из «русского схрона», — сказал старик, усаживаясь за большой деревянный стол, на котором стояла корзинка с фруктами. — Хотелось сразу на это взглянуть.

Антон сказал: «Понимаю», — встал и вернулся в прихожую, где оставил вещи. Он слышал, как Роза шипела на мужа, держа на весу поднос со сладостями:

— Хаим, а если ребенок сначала поест-попьёт, твои дела тебя не сильно замучают?

— Я только сказал, Розочка. — Оправдывался муж. — Только сказал.

Сквозь приоткрытую дверь Антон видел, как Менаше и Эфраим возились у джипа. Он взял баул с биркой «ДВО РАН», и отнёс его в комнату. Ставя баул перед стариком Хаимом, Антон сказал:

— Здесь всё, что подготовил отец по просьбе хранителя.

— Я приложу все усилия. — Сказал Хаим.

Антон благодарно кивнул, и включил компьютер. В почтовом ящике оказалось письмо от отца.

— Простите, — извинился Антон, и открыл сообщение.

— Отец передаёт просьбу хранителя показать вам сделанные фотографии. Снимал отец. Он пишет, что эти предметы находились в сундуке вместе с похищенными свитками.

— Любопытно. — Произнёс старик Хаим.

На мониторе ноутбука появилась золотая монета.

— Гамла! — Воскликнул старик, срывая с носа очки. — Невероятно, но это — золотая Гамла!

— А вот и кинжал. — Сказал Антон.

Старик Хаим водрузил на нос очки, и долго рассматривал фотографию. Последней была фотография, на которой был изображён сундук, обитый кожей, перед сундуком — древние свитки, поверх которых лежал кинжал и стопка золотых монет «Гамла».