Город Драконов - [2]

— Не боись, — говорил Славик. — Если до ночи Города не найдем — костер разведем. Согреемся. У меня еще картошка есть. Любишь картошку?

У Жени аж рот свело — и он зажмурился. — Лю-юбишь… — протянул Славик. — Сейчас вот до того камня дойдем. Там и остановимся.

До камня оказалось далековато. Солнце уже зашло, и небо стремительно наливалось тьмой, когда они, уже плохо различая предметы вокруг себя, дошли до камня.

Камень был высокий — со взрослого человека, — и очень удобный — с большим углублением сбоку.

Славик натаскал в углубление травы, нарвал несколько охапок прошлогодней — для костра. Чиркнул спичкой. Трава дымила, но не горела — и внезапно пламя взметнулось выше камня, едва не опались Славику ресницы и брови.

Женя, прижав колени к подбородку, сидел в углублении. Славик подсел к нему.

— Ну как? Согрелся?.. Сейчас картошки напечем…

Трава прогорала мгновенно. Славик заставил Женю таскать ее и таскать, чтобы испеклась картошка. Но жара не хватало — он возникал мгновенно и мгновенно сходил на нет.

Перепачкавшись золой, Славик выкатил картофелину. Разломил, обжигаясь. Она была сгоревшей снаружи и сырой внутри. Но они не замечали этого. Им казалось, что ничего вкуснее они еще не ели.

Когда съели картошку, стало как будто теплее. Прижавшись друг к другу, они задремали в углублении, возле остывающего костревища.

Шум мотора разбудил старшего. Он приподнялся, выглянул из углубления. По черной степи скакал одинокий луч света. Славик рывком приподнял Женю и зашипел ему в ухо:

— Только тихо! Не ори!.. Они едут.

— Драконы? — спросил Женя.

— Дурак!.. Пошли быстрее!..

Славик потащил Женю прочь от камня, прямо в темноту. Сначала он пригибался, а потом побежал. Женя начал было упираться и хныкать, но Славик рявкнул:

— Это мотоцикл! Беги!..

И сам припустил, что было духу. Женя помчался за ним, упал, разревелся в голос, но видя, что брат не спешит на подмогу, вскочил и побежал дальше. Луч света сверкнул у них над головами, осветив подножие дальней сопки. Славик упал и крикнул Жене:

— Ложись!

Женя ткнулся рядом, сдавленно хныча.

— Тихо! — прикрикнул брат. — Смотри…

Отсюда было видно, как, громыхая на неровностях, мотоцикл кружил по степи. Потом остановился и послышались далекие голоса.

— Это они наш костер увидали… — шепнул Славка. И дернул Женю: поднимайся, мол.

И они снова побежали вверх по склону, который становился все круче, и казалось, что это не сопка, а настоящая гора — до самого неба. Падая, исцарапав руки и лица, они наконец выползли на гребень: навстречу пронзительно засвистел ветер, а внизу…

Далеко внизу стояли темные корпуса, подсвеченные кровавыми отблесками, а за корпусами поднимался целый лес труб.

Славка поднялся на ноги и присвистнул.

— Что? — испуганно спросил Женя, вытирая разбитую губу.

— Вот, — торжественным голосом сказал Славик. — Город Драконов…

Женя замолчал, разглядывая странное скопище черных зданий и метавшийся между ними тусклый, как остывающий металл, свет.

— А ты точно знаешь? — спросил Женя.

— Точно — не точно… Откуда мне знать, как он выглядит?

Помолчал.

— Идем, что ли?..

И они двинулись вниз.

* * *

Внизу оказалось теплее. Склоны заросли дикими яблонями, акациями, серебристой ивой. Они пробрались сквозь заросли и очутились на площади, окруженной странными домами без окон, с ребрами крыш, с облупленной штукатуркой.

Света здесь почти не было, черные контуры здания тесно стояли вокруг асфальта, взломанного корнями.

Младший остановился. Слезы у него высохли и он спросил:

— Это Город Драконов, да?

— Наверное, — ответил Славик. — Я же его не видел. Мне же только рассказывали. Там, в интернате. Пойдем.

— Страшно.

— Драконы — добрые. Не бойся.

Они пошли по какой-то улице. За высокими зданиями слева с треском что-то горело, ядовитый дым поднимался над ребрами крыш, и воняло жженой резиной. Красноватые отблески ложились на странную улицу.

Они дошли до перекрестка и свернули в переулок — узкий, как труба. В конце переулка стоял двухэтажный дом в окнах его светился огонек.

Славик уверенно пошел к нему. Женя стал спотыкаться — Славик взял его за руку.

Они вошли в проем подъезда, черный, как после пожара.

Поднялись по полуразрушенной лестнице на второй этаж. Огонь светился из-за дощатой дверцы, и Славик толкнул ее.

За дверцей была большая комната. А посреди комнаты, у железной бочки, в которой горел огонь, на старом продранном матраце сидел старик в телогрейке.

Старик был похож на какого-то мудреца из учебника: белые волосы ниже плеч, густая белая борода.

Он поднял голову.

— Здравствуйте, — сказал Славик. — Можно погреться?

Старик почесал бороду, хмыкнул.

— Это вы откуда такие? — спросил он скрипучим голосом; чтобы спросить, ему пришлось прочистить горло.

— Мы — оттуда. Из Шолпана.

— А… — сказал старик. — Далековатенько. И что там у вас, в Шолпане? Вода в кранах есть? Свет есть?

— Иногда, — сказал Славик. — А вообще-то я в Караганде живу.

Это вот он из Шолпана, — Славик ткнул Женю.

— Ну, грейтесь, — сказал старик.

Мальчики подсели к бочке. У нее по бокам были сделаны прорези, и пламя, бившееся внутри, хорошо освещало все вокруг.

Когда-то здесь жили богатые люди. На закопченых стенах еще оставались следы от картин, а на полу — остатки выломанного паркета. Окна были затянуты целлофаном. В углу стояла кровать, в другом углу высилась груда старых книг и журналов.