Горничная особых кровей - [88]

— Скучал?

— Гоин любит Мелок? — жалостливым тоном спросил зверек.

— Очень любит.

— Почему Гоин оставил Мелок один?

Я рассмеялся, позволяя себе расслабиться, и почесал его спинку. Понги — создание, которому требуется постоянное общение, без этого они чахнут и хиреют. В дверь постучали.

Ингира, даже отсюда чувствую ее воодушевление. Под конец приема она ерзать начала от нетерпения: так ей эо-ши увидеть хотелось. Я открыл дверь и вышел в коридор, так и не сменив костюм.

— Хочешь уморить меня ожиданием, Гоин? — она сразу пошла в наступление. — Чего медлить? Я желаю увидеть то, за чем приехала.

— И ты увидишь.

Она кивнула, не обращая на Мелка внимания, хотя тот всем своим видом показывал: Гоин мой, слышишь? Гоин мой, нечего с ним разговаривать. Но Ингира даже к понги, животным со сложной психикой, относится только как к источнику мяса.

Лирианка заметила его только когда мы уже стояли на улице перед аэрокаром.

— Возьмешь животное с собой? — только и спросила она. — А не подохнет близ накопителей?

— Нет.

До Хранилища мы добрались быстро. Согласно договоренности, внутрь зашли вдвоем, страхуя друг друга. Мелок рвался ко мне, со мной, но я не стал рисковать, оставил его снаружи со своими.

Чем ближе мы подходили к накопителям, что я оставил в Хранилище, тем беспокойнее становилась Ингира. Увидев нужный накопитель, она подошла к нему чуть ли не на дрожащих ногах.

— Пре-е-елесть, — хрипло прошептала она. — Хочу себе такой.

— Исключено. Этот накопитель останется на Энгоре.

— А если взамен я предложу тебе что-то очень ценное? Например, жертвенный камень планеты Ксай?

— Накопитель останется здесь, дорогая.

— Ты и правда жаден, Гоин, — проговорила она недовольно и тут же улыбнулась. — Ладно, не будем портить момент. В этом кристалле столько мощи… он прекрасен, не находишь? — Ингира бросила на меня лукавый взгляд. — Ты был абсолютно стерилен, когда мы виделись в последний раз. А сейчас — мужчина, способный зачать ребенка. Если сработало с тобой, сработает и со мной.

Она протянула руку, та дрожала.

— Тебе нужны наследники-мальчики, а мне девочки. Только девочки, — заговорила Ингира подрагивающим от волнения голосом. — Это будет удачное потомство.

Женщина коснулась накопителя, доверяя мне свою жизнь. И я не раз доверял ей свою. Мы не боимся обмана или предательства, потому что наше партнерство слишком важно. Узы, что нас связывают, очень прочны. Несоблюдение условий договора — это война, которая будет крайне обременительна для обеих сторон.

Обману Ингиру, мстить будут спящие.

Она обманет — я направлю на ее базы всю военную мощь ЦФ.

Дождавшись, когда кристалл вытянет всю без остатка жизненную сил, я оттащил Ингиру подальше. Я не раз видел ее в пограничном состоянии между жизнью и смертью, но никогда не допускал мысли о том, чтобы воспользоваться им. Нужно вдохнуть в нее жизнь, согреть своим эо, заставить сердце биться, чтобы проснулась она уже обновленной полноценной женщиной, способность зачать и выносить ребенка.

Я протянул руку, чтобы коснуться ее лба, начал собирать силу.

А ведь она убьет Ветровых. Всех — внуков, правнуков, сотрет оставшиеся живые линии генов, чтобы успокоить самолюбие и возвыситься. Спящие оценят такой поступок. И к этому буду причастен я.

Я всегда избегал категоричности и четкого деления на светлое и темное, но сегодня на выбор нет полутонов. Либо бросить вызов спящим, либо предать людей, которые доверяют мне.

Люди? Или спящие?

Заглушив силу, я связал Ингиру и взял на руки.

Сделав это, я ушел; усталость сменилась другим, светлым чувством. Я всегда соблюдал баланс и не оговаривал четко, к какой стороне принадлежу. У меня связи со спящими и их слугами, а также с высшими чинами ЦФ и Союза. Я всегда был кем-то, кого ни одна из сторон тронуть не может.

Сегодня я выбрал сторону.

Теперь ждать ответа.

…Вылетая из зоны, я позвонил Экри, военному, который должен был обеспечить безопасность Ветрова и сопроводить его с Региной до Иринве. Однако я не услышал ничего.

Сердце пропустило удар.

Экри — спец. Он бы не упустил этих двоих и, если бы что-то пошло не так, сообщил бы мне. Я позвонил в космопорт в Иринве, уточнить — улетели ли уже Аркадий Ветров и Жарковская Регина. «Нет, — ответили мне, — таких на вылет не зарегистрировали».

Лететь до Иринве — час, может, чуть больше ночью. Ветров бы десять разу успел за это время слетать туда-обратно. Он не стал бы оставаться на планете, где пребывает Ингира. На взводе он бы довел весь персонал до белого каления, но ускорил бы вылет корабля. А Регина бы полетела с ним — разрешение у нее есть, да и такой поступок как раз в ее духе.

Но Экри молчит. Значит, что-то пошло не так.

— Летим в Иринве, — дал я распоряжение, нервно гладя Мелка.

Я никогда не полагался на дурные предчувствия, интуиция не шептала мне, как многим другим людям. Внимание к деталям и объективный анализ куда полезнее. Но сегодня меня вела интуиция.

— Вернуться на маршрут от особняка, — бросил я и подошел к связанным и обездвиженным людям Ингиры; сама женщина лежала на сиденьях крепко связанная, за каждым ее вдохом следили. Ее люди — орионцы с тех захудалых полупустынных планет, до которых Союзу нет дела. Все, как один, здоровые, плечистые, светловолосые. Грубая сила без выдающегося ума, но сила идет вкупе с преданностью.