Горькая правда - [3]

Элинор глядит на Адриана, ожидая его реакции. Тот, намазывая тонким слоем джем на остывший тост, бормочет:

— Слишком сухо.

— Какое там сухо! Просто гнусно!

Некоторое время она читает про себя, то огорченно вздыхая, то невольно давясь от смеха, затем снова не выдерживает:

— Боже мой, ты только послушай:

В рекламных листовках о героине последнего телефильма Сэма Шарпа "Тьма" сказано, что она нимфоманка. Я спросила его, видел ли он в жизни хоть одну нимфоманку. "Да… нет… все зависит от смысла, который вы вкладываете в это слово, — залепетал он. — Я встречал женщин, которые недвусмысленно давали понять, что готовы, подзадорь я их немного… ну, сами понимаете… однако трудно сказать, нимфоманки ли они в полном смысле слова…" Видимо, Шарп осторожно давал мне понять, что, когда его случайные знакомицы с ходу валятся на спину и раздвигают ноги, красавцу-мужчине, вроде него, невдомек, то ли это они такие темпераментные, то ли чары у него такие могучие, что устоять против них невозможно.

Элинор откладывает газету в сторону со словами:

— Сэм будет раздавлен, когда прочтет.

— Ну, можно сказать, сам напросился.

— Не очень-то ты сочувствуешь своему лучшему другу.

— Я не говорил — "лучшему", я сказал — "старинному".

— А кто же тогда лучший?

Адриан на мгновение задумывается.

— Ты.

Элинор нимало не растрогана.

— А кроме меня?

— Пожалуй, такового не имеется, — признается Адриан. — Как ни грустно, наличие оного нетипично для среднего возраста.

Адриан недавно отметил пятидесятилетие. Элинор несколькими годами моложе его. Лет тридцать тому назад он, она и Сэм Шарп вместе учились в одном провинциальном университете. Супруги Ладлоу стареют элегантно. Адриан высок, поджар, чуть сутуловат, с гривой серебряных волос, спускающихся на уши и затылок. На все еще миловидную Элинор приятно смотреть даже в столь ранний час — прежде чем она приняла ванну и наложила косметику. Густое облако прекрасных вьющихся волос обрамляет круглое, полное, изящно вылепленное лицо с упругой кожей, большими карими глазами, выразительными ртом и подбородком. У нее свои зубы и стройная фигура.

С гравиевой дорожки перед коттеджем доносится звук паркующейся машины.

— Кто это может быть? — спрашивает Элинор.

Адриан выглядывает из окна и вытягивает шею, чтобы рассмотреть расположенную сбоку парковку.

— Сэм приехал.

— Очень остроумно, — говорит Элинор холодно, не отрывая глаз от статьи Фанни Таррант.

— Разве не Сэм владелец зеленого джипа с регистрационным номером "SAM i"{8}? — спрашивает Адриан.

Элинор вскакивает и подлетает к окну.

— Надо же, и вправду Сэм, — восклицает она. Потом бежит к дверям, замирает, поворачивается и швыряет Адриану "Сентинел ревью":

— Спрячь скорее.

— Зачем? — едва успевает спросить Адриан, но тут гремит звонок.

— Может, он еще не видел.

— Куда?

— Куда хочешь, — она идет открывать дверь.

Звонок заливается, Элинор спешит в холл, стягивая на ходу и запихивая в карман садовые перчатки. Адриану слышно, как щелкает замок, отворяется дверь и следует радостный, делано-удивленный возглас Элинор:

— Сэм! Как ты здесь очутился в такую рань? Входи.

Адриан тем временем засовывает "Ревью" под диванную подушку. Затем по кратком размышлении заталкивает под диван и остальные газеты — на всякий случай! Тут как раз возвращается Элинор в обществе Сэма.

— Адриан, посмотри, кого я привела, — говорит она.

— Здорово, — бросает Сэм. Чем удачнее складывается его карьера, тем охотнее он подчеркивает, что он кокни. Однако приветствию его недостает теплоты, а улыбке — искренности: так здороваются на похоронах бывшие приятели.

Сэм держит в правой руке свернутую трубочкой газету, которой похлопывает по ноге. На нем свежевыстиранные, отутюженные джинсы и мешковатый замшевый пиджак — и то, и другое с лейблами известных дизайнеров. Сэм вовсе не такой коротышка, каким изобразила его Фанни Таррант, — роста он чуть ниже среднего. На лице густой загар, вокруг глаз пролегли морщинки смеха, в курносом носе, задранном над длинной верхней губой, есть что-то обезьянье.

— Надо же — Сэм! — удивляется Адриан, неубедительно подражая Элинор. — Что тебя привело сюда ранним воскресным утром? — Он делает шаг вперед и протягивает руку. Чтобы пожать ее, Сэму приходится переложить газету — тот самый номер "Сентинел ревью" — в левую руку.

— Лечу утренним рейсом в Лос-Анджелес из Гэтуика. Подумал, дай заскочу по дороге.

— Какая приятная неожиданность! Мы тебя сто лет не видели. Ты завтракал? — спрашивает Элинор.

— Загрузился по полной, — докладывает Сэм.

— Тогда, может, кофе?

— Спасибо, это было бы славно.

— Пойду заварю свежего.

Элинор берет в руки кофейник.

— Да нет, не стоит, — удерживает ее Сэм. — И этот сгодится. Люблю тепленький. — Он трясет свернутой газетой: — Читали?

— Что именно? — спрашивает Элинор.

— Сегодняшнюю "Сентинел". Видели, что эта сучка Фанни Террант написала обо мне? — Усаживаясь на диван, он чувствует под собой что-то твердое и вытаскивает из-под подушки газету. — Значит, читали, — огорчается он.

— Я только одним глазком успела посмотреть, — лепечет Элинор.

— А ты? — обращается Сэм к Адриану.

— Элли зачитала мне несколько фраз, — признается тот. Сэм бросает на Элинор укоризненный взгляд. Та передает ему чашку кофе со словами: