Посвящается Лии
Шила в мешке не утаишь. (Пословица)
В конце ухабистой проселочной дороги, милях в полутора от шоссе, ведущего к деревне, стоит одинокий коттедж. Заметить с шоссе просвет в живой изгороди, а в нем небольшой, неровно выкрашенный и выцветший от непогоды деревянный указатель — столбик и приколоченную к нему дощечку с фамилией "Ладлоу", — весьма непросто, еще труднее догадаться, что это знак человеческого жилья. За небольшим всхолмием и купкой берез не видно дома и хозяйственных построек.
Местность эта не относится к числу самых живописных уголков Суссекса: клинообразная залежь неухоженных сельскохозяйственных земель зажата между шоссейными дорогами, которые ведут из Лондона в Брайтон и Уэртинг. Отсюда ближе к аэропорту Гэтуик, чем к Саут-Даунсу. Дом, хотя и старый, в архитектурном отношении мало примечателен. Видимо, два небольших, стоящих бок о бок коттеджа, изначально предназначенных для сельхозрабочих, были потом соединены в одну постройку, дополненную — по новым временам — всяческими усовершенствованиями и удобствами.
К входной двери, находящейся в торце, ведет гравиевая дорожка — здесь же паркуются машины, а по длинному фасаду идут окна, переделанные из прежних дверей и глядящие в приветливый, простенький палисадник с лужайкой, цветочными клумбами и кустарником. Сзади от коттеджа отходит одноэтажная пристройка с хорошо оборудованной кухней и белой кафельной душевой кабинкой. Видны и другие строеньица — в том числе односкатный навес, под которым разместилась маленькая муфельная печь, а также нечто вроде сарайчика для садовых инструментов, правда, построенного из первоклассной древесины и с небольшим, врезанным в дверь квадратным оконцем, забранным темным матовым стеклом.
— А знаешь, — читает вслух надпись на коробке с кукурузными хлопьями Адриан, — тут восемьдесят четыре процента углеводов, из которых сахара всего восемь.
Погруженная в чтение газеты Элинор не отзывается. Адриан берет в руки следующую упаковку и внимательно читает инструкцию.
— А в "Олл-брэн"{1} только сорок шесть процентов углеводов, зато сахара — восемнадцать. Как ты думаешь, восемнадцать из сорока шести — это лучше или хуже, чем восемь из восьмидесяти четырех?
Элинор снова не реагирует, но Адриана это ничуть не удивляет и не задевает. Он принимается за следующую коробку.
— Пожалуй, лучше всего — "Шредид уит"{2}: шестьдесят семь процентов углеводов, зато сахара меньше одного процента. Да еще без соли. Наверное, потому-то они такие безвкусные.
Он насыпает себе в тарелку "Шредид уит" и заливает обезжиренным молоком.
Дело происходит летом 1997 года. 9 часов утра, воскресенье, на Адриане и Элинор Ладлоу халаты, они сидят в общей комнате своего коттеджа — большой, уютной, с невысоким потолком; в одном ее конце — обеденный стол, в другом — диван, кресла и камин без решетки. От пола до толка тянутся плотно набитые книгами полки, местами накренившиеся внутрь вследствие кривизны стен, из-за чего жилище напоминает эдакую современную обжитую пещеру. Кое-где на полках оставлены ниши для керамических ваз, кувшинов и чаш, выдержанных в едином стиле; такие же сосуды стоят и на маленьких столиках. В полки вмонтирован дорогой музыкальный центр, который в этот ранний час не работает, как и задвинутый в самый угол — куда-то между диванами и креслами — телевизор. Адриан еще за столом, а закончившая завтракать Элинор перебралась на диван и углубилась в чтение воскресных газет. Делает она это весьма методично: с одной стороны от нее высится стопка свежих, не разобранных на секции, аккуратно сложенных газет, с другой — ворох перелистнутых и отброшенных в сторону. Чтобы не испачкаться свежей типографской краской, она надела нитяные садовые перчатки.
— Наш новый фильм произвел фурор в Америке, — сообщает она, проглядывая раздел культуры в "Санди газет", — ну тот, о шеффилдских парнях-стриптизерах.
— Для американцев в нем, может, и есть какая-то извращенная экзотика. Но у нас, по-моему, этим никого не удивишь. Что еще новенького по части художественных дерзаний?
— Дэмиен Хёрст{3} намерен выставить обезглавленного искусствоведа в аквариуме с формальдегидом, — говорит она, но тут же поправляется: — Да нет, это шутка.
— В наше время поди отличи одно от другого, — замечает Адриан.
— В Королевской опере назревает скандал.
— Все привычное так умиротворяюще действует на душу.
Где-то в вышине слышен рокот реактивного самолета. Коттедж Ладлоу находится всего в двенадцати милях от Гэтуика, причем в зоне программных полетов. Адриан и Элинор, в отличие от их гостей, которые порой пугаются шума, давно не обращают на него внимания.
