Горькая лаванда - [17]

— Ну, поедем, Камилла, пожалуйста, поедем!

Они умоляли так горячо и бесхитростно, что Камилла сдалась:

— Ладно.

Близнецы заплясали вокруг нее, и она не заметила, как оказалась на заднем сиденье пикапа. Киллер протяжно завыл. Боб чертыхнулся, вышел и посадил его в багажное отделение. Камилла с удивлением наблюдала, как пес позволил взять себя на руки и понести, а потом сидел сзади с таким видом, что ничего лучшего в его жизни и быть не может.

Две минуты спустя Боб перенес его в вольер, и Киллер снова завыл.

— А ну, потише! — серьезно предупредил его Боб. — Через пару часов твоя ненаглядная снова будет здесь.

— Он так плачет! Может, возьмем его с собой? — вступился за пса Син.

— На ужин?

— Ну, он бы не отказался от гамбургера.

— А потом будет ждать два часа в машине, пока мы смотрим фильм?

Чтобы уйти от щекотливой темы, Син переключился на лошадь, которую он бы хотел. Он клянчил чуть не всю дорогу, Боб спокойно возражал, приводя все новые доводы против. Этот спор спас Камиллу от необходимости общаться с ним, но не избавил от беспокойства. Боб то и дело бросал на нее взгляды в зеркало заднего вида, что приводило ее в замешательство.

Само собой, поездку организовала Виолетта, чтоб ей! Но Бобу-то она зачем? Зачем ему надо, чтобы упрямая, вздорная женщина, какой себя чувствовала Камилла, водилась с его сыновьями?

Явно не последнюю роль играл здесь секс. Надо совсем уж впасть в кому, чтобы не заметить, что после тех страстных поцелуев, которыми они пару раз обменялись, между ними возникло нечто. Но что? Ладно, пусть на Камиллу накатывали волны этого необузданного желания, с которыми она вроде бы смирилась. Ну а Бобу зачем обхаживать женщину злющую, как гремучая змея, которая набрасывается на человека, чуть задень ее?

Дело было настолько запутанным, что Камилла отчаялась что-нибудь понять, откинулась на спинку сиденья и, повернув голову к окну, стала смотреть на пробегающие мимо пейзажи. К своему удивлению, она совершенно расслабилась, и ее мысли потекли в другую сторону. И чего она хоронит себя на заброшенной ферме? Ведь по натуре она городской житель, любит шумную людскую толпу и суету.

Вот и сейчас, когда появились пригороды Белых Холмов, она внезапно испытала приятное волнение. Камилла еще помнила эту дорогу в город. Шоссе, серпантином извиваясь вокруг холма, вело в долину с многочисленными озерками. Они проезжали мимо хозяйственных построек, сложенных из красного кирпича, мимо лугов, засеянных красным клевером, среди которого то там, то тут желтым огнем полыхали островки одуванчиков и лютиков. Слева сверкала на солнце озерная гладь, справа выгибал горбатую спину мост, и за следующим поворотом взору уже предстанут Белые Холмы. У нее стало легко на сердце. «Все будет хорошо», — подумала Камилла.

Она снова глянула в зеркальце. Боб по-прежнему наблюдал за ней, не переставая дискутировать с сыновьями о лошадях. «Как ты?» — спрашивал его взгляд. Как будто его это заботило! Камилла не хотела, чтобы он на нее так смотрел. Не хотела, чтобы ее снова и снова охватывала эта горячая волна. Не хотела вести с ним безмолвный разговор.

— Мне кажется, надо купить Сину лошадь, — сказала Камилла вслух.

Син воодушевился, получив неожиданную поддержку. «Эх ты, предательница!» — читалось теперь во взгляде Боба.

Камилла снова отвернулась к окошку. Белые Холмы были обязаны своим названием белоснежному мрамору и известняку, которые то тут, то там белели в разломах среди изумрудной зелени. Старые вязы и клены отгораживали от мостовой высокие узкие домики с зелеными ставнями, густо увитые плющом. Между ними белели тщательно выкрашенные ограды, перемежающиеся с зеленой изгородью. На самом высоком месте стояла белая церковь с высокой шатровой колокольней. Камилла всегда любила этот вид. Городок не желал разрастаться, и здесь практически ничего не изменилось со времен ее детства. Надежное постоянство Белых Холмов сообщало Камилле чувство защищенности и покоя.

— Ну вот, мы почти на месте. Через двадцать минут начинается фильм. Предлагаю перекусить на ходу и взять что-нибудь с собой. — Боб остановился у «Макдоналдса». — Только не просите овощей и салатов и всякой здоровой пищи!

Камилла, сидевшая между подростками, с наслаждением уплетала чипсы и гамбургер, щедро политый острым кетчупом. Уже давно еда не казалась ей такой вкусной. Может, дело в самом городе и ее воспоминаниях? Незаметно для себя она заговорила о своем детстве. Мальчишки были в восторге, особенно когда она вспоминала забавные или жуткие истории.

Боб поставил машину на стоянку, и они отправились по Мэйн-стрит к кинотеатру. Камилла с удовольствием отмечала, что почта по-прежнему ютится в мини-маркете, где можно купить все, от обручальных колец до садового инвентаря. Большинство магазинчиков располагались под теми же вывесками: галантерея и парфюмерия, булочная, бутик, рядом аптека и парикмахерская, дальше лавка, где продавались и корм для лошадей, и домашняя птица. Впрочем, появилось кое-что новенькое: косметический салон и салон татуировки или пирсинга.

— Черт возьми, — склонился к ее уху Боб. — Что за загадочная улыбка у тебя на губах?