Горе от ума. Пьесы - [230]
Обер-кондуктор. Будьте покойны.
Домна Пантелевна. Иван Семеныч, взяли билеты-то?
Великатов. Взял, Домна Пантелевна, и всю кладь вашу сдал.
Домна Пантелевна. Так дайте мне билеты-то, а то без билетов не пустят.
Великатов. Я вам после отдам, когда будете в вагон садиться.
Домна Пантелевна. Как бы не опоздать, Иван Семеныч; пожалуй, без нас уедут, у меня сердце не на месте.
Обер-кондуктор. Не беспокойтесь; я за вами приду и сам посажу вас, а уж без меня поезд не тронется. А за вещами я сейчас пришлю.
Домна Пантелевна. Да уж пришлите, только кого понадежнее, чтобы все в сохранности.
Великатов. Так вы распорядитесь!
Обер-кондуктор (прикладывая руку к шапке). Сейчас прикажу. (Уходит.)
Великатов. Надо, господа, на проводах бутылочку выпить, я уж приказал подать. Александра Николавна, Нина Васильевна, прошу покорно!
Домна Пантелевна. Да, уж перед отъездом всем нужно присесть. Матрена, и ты садись!
Все усаживаются у стола со стороны, противоположной арке. Человек входит с бутылкой шампанского, ставит на стол и уходит. Великатов наливает вино в бокалы.
Великатов (поднимая бокал). Счастливого пути, Александра Николавна! Домна Пантелевна!
Дулебов и Бакин привстают и кланяются.
Домна Пантелевна. Счастливо оставаться, господа!
Смельская (целуя Негину). Желаю тебе счастья, Саша! Пиши, пожалуйста!
Входит кондуктор.
Кондуктор. Какие вещи прикажете брать?
Домна Пантелевна. Вон, батюшка! Матрена, покажи ему, да поди за ним, пригляди хорошенько.
Кондуктор забирает вещи.
Кондуктор!
Кондуктор. Что угодно?
Домна Пантелевна. Ты подушки-то поосторожнее, там по полу не валяйте их!
Негина. Маменька!
Домна Пантелевна. Что «маменька»! Прикажешь-то, так лучше. (Кондуктору.) Не трожь этот мешочек-то, крайний-то! Говорю, не трожь, там баранки, еще рассыплешь, пожалуй!
Дулебов и Бакин смеются.
Негина. Маменька!
Домна Пантелевна. Да что! Понадейся на них!
Негина. Берите все, берите все!
На платформе звонок.
Домна Пантелевна (быстро встает со стула). Ай! Поехали.
Великатов. Успокойтесь, Домна Пантелевна, без вас не уедут.
Кондуктор. Это звонок третьему классу, еще времени много осталось. (Уходит. Матрена за ним.)
Домна Пантелевна. Напугали до смерти. Они этими звонками проклятыми всю душу вымотают.
Входят из другой залы Нароков, за ним человек с бутылкой и Мелузов.
Явление шестое
Негина, Смельская, Домна Пантелевна, Великатов, Бакин, Дулебов. Нароков садится на конце стола, к арке. Человек ставит перед ним бутылку, Мелузов останавливается у двери.
Негина (подходит к Мелузову). Ни слова, ради бога, ни слова! Если только любишь меня, молчи; я тебе после все скажу. (Отходит и садится на свое место.)
Нароков (человеку). Ты сомневался, ты сомневался, глядя на меня, заплачý ли я тебе? Хорошо! ты хороший слуга! Вот тебе за добродетель награда! (Дает десять рублей.) Получи за вино, а сдачу себе возьми!
Человек. Покорнейше благодарю-с! (Уходит.)
Мелузов садится рядом с Нароковым, который, налив бокалы себе и Мелузову, встает.
Бакин. Спич, спич, господа! Послушаем.
Нароков. Александра Николавна! первый бокал за ваш талант! Я горжусь тем, что первый заметил его. Да и кому ж здесь, кроме меня, заметить и оценить дарование! Разве здесь понимают искусство? Разве здесь искусство нужно? Разве здесь… о, проклятие!
Бакин. Запутался, Мартын Прокофьич.
Нароков (с сердцем). Нет, я не запутался. В робких шагах дебютантки, в первом, еще наивном лепете, я угадал будущую знаменитость. У вас есть талант, берегите его, растите его! Талант есть лучшее богатство, лучшее счастие человека! За ваш талант! (Пьет.)
Негина. Благодарю вас, Мартын Прокофьич!
Бакин. Браво!
Дулебов. А он говорит довольно складно.
Нароков (Мелузову). Налейте мне и себе.
Мелузов наливает. Нароков поднимает бокал.
Второй бокал за вашу красоту!
Негина (встает). Ах, что вы! Зачем!
Нароков. Вы не признаете за собой красоты? Нет, вы красавица. Для меня, где талант, там и красота! Я всю жизнь поклонялся красоте и буду ей поклоняться до могилы… За вашу красоту! (Пьет и ставит бокал.) Теперь позвольте мне на прощанье поцеловать вашу руку! (Становится на колени перед Негиной и целует ее руку.)
Негина (сквозь слезы). Встаньте, Мартын Прокофьич, встаньте!
Великатов. Довольно, Мартын Прокофьич! Вы расстроиваете Александру Николавну!
Нароков. Да; довольно! (Встает делает несколько шагов к стеклянной двери и останавливается.)
В дверях из другой залы появляются обер-кондуктор, прислуга и несколько пассажиров.
(Отходит к самой двери.)
(Идет к дверям.)
Великатов и Негина. Мартын Прокофьич, Мартын Прокофьич!
Нароков. Нет, довольно, довольно, больше не могу. (Уходит.)
Негина (знаком подзывает обер-кондуктора). Скажите, что пора ехать! Прошу вас.
Обер-кондуктор (взглянув на часы). Еще немножко рано, а впрочем, как вам угодно. Господа, не угодно ли в вагоны садиться?
Домна Пантелевна. Ах, пустите меня вперед, господа! пустите, а то не поспею.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
А.Н.Островский и по сей день является самым популярным русским драматургом. Его экранизируют, по его пьесам ставят спектакли. Кажется, только появившись на свет, его пьесы обречены были стать русской классикой: настолько ярки и одновременно обобщенны характеры его героев. Можно рассматривать эту драму в хрестоматийном ключе: как конфликт «темного царства» с «лучом света». А можно – просто как историю отчаявшейся души, как историю любви сильной женщины в мире несостоятельных мужчин.
Художник, доживший до преклонных лет, встречает молодую женщину, очень похожую на его мать. Сам герой никогда не знал собственной матери. Она бросила его еще младенцем, в роддоме, но при этом оставила при нем свою фотографию, которую он хранил всю жизнь. И вот спустя много лет он встречает женщину, как две капли воды похожую на ту, что на фотографии. Между ними возникают непростые отношения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В пьесе Миеко Оучи «Синий свет» мы застаём 100-летнюю Лени Рифеншталь в офисе голливудской киностудии. Она готова сделать отчаянный шаг и решиться на съёмки своего первого художественного фильма за последние пятьдесят лет, но что из этого выйдет, — вот вопрос.
Cпектакль «Рыдания» про генетику женского одиночества, сконструирован из монологов трех женщин, представительниц одной семьи: дочери, матери и бабушки.Три поколения потерянных женщин — восемнадцатилетняя, сорокачетырехлетняя и семидесятилетняя. Они все дезориентированы, все несчастливы. Их несчастье не социальное, а внутреннее: «Они загнаны в ментальные ловушки, это их личная несвобода».
В сборник пьес известнейшего английского драматурга Джона Осборна (1929–1994) вошли три его пьесы: «Оглянись во гневе», «Комедиант» и «Лютер». Две последние пьесы на русском языке печатаются впервые.Экранизации и постановки:Оглянись во гневе / Look Back In Anger — Великобритания (Т.Ричардсон) 1958Полковник Редль / Oberst Redl (И.Сабо) (cценарий в соавт.) 1985Комедиант / The Entertainer — Великобритания (Т.Ричардсон) 1960Атака лёгкой кавалерии / The Charge of the Light Brigade (cценарий) — Великобритания (Т.
В формальном плане Вальчак пользуется театральной условностью, вводя символические фигуры и ожившие предметы, как, например, в пьесе «Шахта». Герой пьесы — шахтерский город Валбжих, олицетворяемый неким шатающимся по улицам типом по имени Валек.
БВЛ — том 117. Тургенев — один из создателей великого русского реалистического романа, правдивость, глубина и художественные достоинства которого поразили мир. И если верно, что основной магистралью развития всемирной литературы в эпоху реализма был роман, то бесспорно, что одной из центральных фигур этого развития в середине XIX века был Тургенев. В издание вошли рассказы «Записки охотника», романы «Накануне» и «Отцы и дети». Вступительная статья С. Петрова. Примечания: В. Фридлянд — к «Запискам охотника»; А. Батюто — к «Накануне» и «Отцы и дети» Иллюстрации В. Домогацкого.
В 123 том серии "Библиотека всемирной литературы" вошли пьесы: "Чайка", "Три сестры", "Вишневый сад", рассказы и повести: "Смерть чиновника", "Дочь Альбиона", "Толстый и тонкий", "Хирургия", "Хамелеон", "Налим", "Егерь" и др.Вступительная статья Г. Бердникова.Примечания В. Пересыпкиной.Иллюстрации Кукрыниксов.
«Ярмарка тщеславия» — одно из замечательных литературных произведений XIX века, вершина творчества классика английской литературы, реалиста Вильяма Мейкпис Теккерея (1811–1863).Вступительная статья Е. Клименко.Перевод М. Дьяконова под редакцией М. Лорие.Примечания М. Лорие, М. Черневич.Иллюстрации В. Теккерея.