Гордость - [54]

И все же, пока я шагаю по Пятой авеню в сторону молла «Атлантик-центр», на глаза то и дело наворачиваются слезы. Стемнело, но на этих улицах повсюду рестораны, столики стоят снаружи, прямо на тротуарах, – можно заглядывать в бокалы с вином и на тарелки с выпендрежной пиццей.

Я снова и снова проигрываю в голове сегодняшний вечер – как же все-таки Дарий подло себя повел. Он там был единственным чернокожим парнем и кривлялся как клоун. Видимо, так он себя и ведет в этой его школе для белых. Видимо, считает, что так и нужно.

Я дошагала до «Атлантик-центр» и наконец-то вдохнула полной грудью. Тут вокруг мои люди. Поверить трудно: на расстоянии пары кварталов друг от друга будто бы расположены два разных мира. Я стою на платформе и жду поезда в сторону Манхэттена, чтобы потом пересесть на другой, в нашу часть Бруклина; просматриваю инстаграм в телефоне.

Натыкаюсь на фото Уоррена, вспоминаю, что забыла от него отписаться. Крупный план: губы какой-то девушки на его шее. Захожу на его страницу, вижу целую кучу фотографий с какой-то недавней вечеринки. Естественно, там полно белых. И тут мне попадается фото чернокожей девушки – она сидит у Уоррена на коленях. Я не верю собственным глазам и отвожу их от экрана.

– Так, стоп, – произношу я вслух, увеличиваю фотографию. – Блин, этого не хватало!

Приходится сделать сильное увеличение, чтобы убедиться, что на этом фото именно то самое личико, которое я знаю всю свою жизнь, личико, которое я умывала по утрам, зимой смазывала вазелином, видела на нем слезы, улыбку, смех: оно густо накрашено, а главное, ему здесь совсем не место.

– Можем минутку поговорить? – раздается голос всего в нескольких дюймах.

Я вижу перед собой новенькие кроссовки Дария, поднимаю глаза. Похоже, он все-таки пошел за мной. В глубине души я этому рада.

Еще не оправившись, я передаю Дарию телефон – на экране так и открыта фотография Уоррена и Лайлы.

– Погоди, это что, Лайла? – Он быстро возвращает мне телефон. – Снято во дворе у Кэрри. – Дарий раздраженно проводит ладонью по волосам. – Что за хрень?

– Я должна ее увести. Сию минуту, – говорю я.

– Ясно, – только и отвечает он.

Рядом с торговым центром Дарий останавливает такси. Из машины я звоню на телефон Лайлы. Она не берет трубку. Звоню Кайле – не берет трубку. Пишу обеим: «Лайла, я за тобой еду!»

То, что колено у меня дрожит, я сознаю, только когда Дарий кладет на него руку. Я тут же ее отталкиваю.

– Мне жаль, что так вышло, – шепчет он.

Я не отвечаю.

Мы подъезжаем к дому Кэрри – рядом еще больше народу, все пытаются попасть внутрь, музыка громче прежнего. Я выскакиваю из такси, проталкиваюсь в двери.

– Ух ты! – кричит кто-то. – Вернулась!

– Зури, стой! – слышу я за собою голос Дария. Не останавливаюсь. Если Уоррен такой похотливый мерзавец, каким описал его Дарий, мой долг – спасти от него свою младшую сестру.

Дарий перехватывает меня на входе в гостиную. Она набита битком, в воздухе дым. Я подмечаю еще нескольких чернокожих – похоже, вечеринка теперь нормальная.

– Давай наверху посмотрим, – говорит Дарий. Опять тянется к моей руке, но я ему ее не даю. – Чтобы в толпе не потеряться, – поясняет он.

– Да я и сама справлюсь, – говорю я. – Давай лучше разделимся.

Он кивает и уходит наверх.

Я пересекаю гостиную, захожу в кухню, оттуда – во двор, показываю всем фото Лайлы и Уоррена в инстаграме, спрашиваю, не видел ли кто эту девочку. Кто-то вообще не обращает на меня внимания, кто-то качает головой. А потом кто-то постукивает по плечу и говорит: посмотри в ванной внизу.

Я снова проталкиваюсь сквозь толпу, сердце так и бухает в груди. Лестницу в подвал облепили гости, фотографируются. Я замечаю у лестницы Кэрри.

– Где она? – рявкаю я.

Кэрри кивком зовет меня за собой в роскошную гигантскую ванную, и я тут же бросаюсь к сестре, скорчившейся над унитазом.

– Лайла! Кто тебя так?

– Несколько рюмок коньяка, вот кто, – поясняет Кэрри.

– Какого хрена! – ору я.

Лайла шикает на меня, смеется.

Я осматриваю ее одежду. Крошечный топик, которого я раньше не видела, короткие шорты. По счастью, все еще одета.

– Да все с ней в порядке, – говорит Кэрри.

– Ей тринадцать лет! – ору я на это.

– Я в порядке! – орет мне в ответ Лайла.

– Будешь не в порядке, если родители узнают.

Лайла распрямляется и садится на край ванны.

– Зури, я не делала ничего, чего бы мне не хотелось.

– Выходит, тебе хотелось, чтобы Уоррен тебя лапал за все места? Я фотки видела, Лайла!

Она передергивает плечами.

– А мне он нравится, – бормочет она.

Я смотрю на Кэрри. Она вздыхает и говорит:

– Лайла, у Уоррена дурная репутация. Так что ты с ним поосторожнее.

– И ты только сейчас ей это говоришь? – взрываюсь я.

– Эй! Я, между прочим, весь вечер за ней присматривала.

Лайла указывает пальцем на Кэрри и бормочет:

– А ты клевая!

– Он тебя обидел? – не отстаю я.

– Да все путем, – пьяно мычит она.

– Тебе тринадцать лет. Ты сама не соображаешь, что делаешь. Рано тебе еще пить, одеваться непонятно как и целоваться с парнями на четыре года тебя старше.

– А потому что мама с папой мне вообще ничего не разрешают! А без парня никак. У Дженайи-то есть парень. А нам с Кайлой что – сидеть дома с утра до ночи? Я не просила тебя меня спасать, Зури!