Гордость - [51]

– Пойдем вместе к Кэрри на вечеринку, – говорит он, когда мы случайно сталкиваемся у Эрнандо. Ну, вернее, мы вроде как специально это подстроили. Около восьми утра он прислал мне сообщение, что они с Эйнсли собираются бегать, а до того он пойдет за двумя бутылками «Гаторейда». Я вызвалась купить папе жестянку кофе, когда увидела, что Дарий выходит из дома.

Он уже оделся для пробежки – в облегающую футболку, баскетбольные трусы и спортивные леггинсы или как их там. Я – в спортивных, почти пижамных штанах, футболке, волосы заплела в две толстые косы. Мы стоим в проходе, подальше от пронырливых глаз Эрнандо, а вот его кот Том-и-джерри подслушивает, втиснув свою толстую меховую тушку между наших ног.

– К Кэрри? Ты же знаешь, что она мне не нравится. А ей не нравлюсь я, – говорю я, сжимая мамину карточку, на которую переводят пособие, в кулаке. Вытаскивать ее на глазах у Дария не хочется.

– Да не переживай ты из-за этого, – говорит он с улыбкой.

От этой улыбки я волей-неволей опускаю глаза.

Он мягко проводит костяшками пальцев по моей щеке – и тело мое тут же тает.

– Ты мне очень нравишься, Зури Бенитес, – шепчет он.

Я улыбаюсь.

– Значит, ты меня поддержишь, если у нас с Кэрри что-то выйдет, да?

Он смеется.

– Вы что, за меня подеретесь? Я думал, ты не из таких.

Я тоже смеюсь.

– Я не говорила, что собираюсь за тебя драться. Кулаками буду махать, только если она сама ко мне прицепится.

– Ну, если буржуйка разозлилась… тут добра не жди.

– Зури Лу-у-уз! – приветствует меня Эрнандо, когда мы подходим к кассе. – Эти женщины Бенитес… смотри, с ними поаккуратнее, – обращается он к Дарию.

Мы с Дарием выходим из магазинчика как добрые старые друзья – или новые друзья. Или как люди, между которыми есть что-то другое, гораздо лучше, совсем не так.

Это «совсем не так» сестры и Мадрина наверняка прочитают во всем моем теле. Так что на сей раз я говорю дома правду. Что у меня свидание с Дарием Дарси.

– Дженайя, на тебя поглядеть – я только что в лото выиграла! – говорю я сестре. Она выбирает, что мне надеть на свидание с Дарием. Но все, что она достает из шкафа, я откладываю в сторону. Она предлагает мне взять ее туфли на каблуке. Но я всегда хожу в кроссовках. В итоге мы идем на компромисс. Я останавливаюсь на коротеньком платье и кроссовках, но добавляю серьги из бамбука.

Дженайя смотрит, как я одеваюсь, – поправляет, суетится.

– Зури. Ты там развлекайся по полной, ладно? Дарий очень славный. Неважно, что ты про него раньше думала, он все это опроверг, да?

– Ты в порядке, сестренка? – спрашиваю я с улыбкой, потому что и она улыбается. Только в глазах – никакой улыбки.

– Да, – говорит она, хмуря брови. – А с чего бы нет?

– Дженайя?

– Зи, из-за Эйнсли я больше не переживаю. Правда.

– В смысле даже не гадаешь, чем он сейчас занят?

– Нет, Зури. Я справилась. Правда, – отвечает моя старшая сестра.

Но я слишком хорошо ее знаю. Все вижу на ее лице, когда она бросает взгляд на окна верхнего этажа в доме Дарси.

В комнату влетает мама – сцепив ладони, улыбаясь от уха до уха.

– Как я за тебя рада! – выпевает она.

– Да ладно! – говорю я и закатываю глаза под самый лоб – даже в голове отдается. Это последнее, что мне нужно. Для мамы факт, что у меня будет смазливый богатенький бойфренд из хорошей семьи, – то же самое, как если бы я получила стипендию в колледж.

Я оделась, готова идти – папуля всего лишь поднимает голову от книги и хмыкает. Но когда я снова перехватываю его взгляд, он слегка улыбается, кивает. Мы с ним без слов понимаем друг друга. Он не против. Но разве что не против. Пока не возражает, но хочет убедиться, что меня никто не обидит. Я довольна – и он доволен. Я ему улыбаюсь.

– Bueno[27], – произносит он одними губами.

Да, я выгляжу очень миленько в этом платье и с волосами, взбитыми выше некуда, но Дарий все равно на два шага впереди. На нем облегающая мотоциклетная кожаная куртка. Туфли на босу ногу, я вижу его щиколотки, и пахнет от него даже слишком приятно. Я изо всех сил стараюсь сохранять хладнокровие, пока мы едем на такси в Парк-Слоуп, где живет Кэрри, но когда Дарий берет мою ладонь и держит, не отпуская, по всей руке начинают бегать мурашки.

– Не переживай, – говорит он.

– А кто говорит, что я переживаю? – спрашиваю я.

Он слегка сдавливает мою руку. Я начинаю думать, о чем мне вообще переживать.

Луна нынче круглая, полная, райончик, где на целый квартал растянулись высокие деревья и кирпичные дома, залит ее тусклым светом. Это та часть Бруклина, которую обычно показывают по телевизору.

У одного из домов тусуется компания подростков. Такси останавливается, Дарий платит, выходит первым. Стоит ему поставить ногу без носка на тротуар, как все эти ребята сбегаются к нему – можно подумать, в жизни не видели никого прикольнее. Такси отъезжает, я остаюсь стоять в одиночестве. Обхожу компанию, поднимаюсь по ступеням, которые ведут к открытой входной двери особняка.

– Зури, знакомься с народом, – говорит Дарий, указывая на окруживших его ребят. – Народ, знакомьтесь с Зури. Мы с ней в Бушвике живем через улицу.

Я улыбаюсь, киваю.

– Как жизнь, Зури? – интересуется один из белых парней.