Гонцы весны - [49]
И л ь и ч. Патруль… Но иного выхода нет.
Р а х ь я. Зато в Гельсингфорсе вы будете жить как у Христа за пазухой.
И л ь и ч. У кого же?
Ш о т м а н. У гельсингфорского полицмейстера.
И л ь и ч. Да неужели?
Все смеются.
Ш о т м а н. Видите, токарь Густав Семенович Ровио выбран рабочими организациями начальником милиции Гельсингфорса. Генерал-губернатор октябрист Стахович утвердил его старшим помощником полицмейстера. Но так как полицмейстер поручик фон Шрадер удрал, Ровио исполняет его обязанности.
И л ь и ч (смеясь). И по долгу службы имеет отношения с контрразведкой Керенского?
Ш о т м а н. Совершенно верно! Квартира его — комната и кухня — находятся на Хагнесской площади. Здесь вы проживете в совершенной безопасности недели полторы. На всякий случай приготовлены квартиры у товарища Усениуса и у машиниста Артура Блюмквиста. А в Выборге будете жить у финского журналиста Юкки Карловича Латукки в рабочем квартале Таликкала.
И л ь и ч. Да, переездов хоть отбавляй. Но… ничего не поделаешь. Итак, кто знает дорогу в Левашево?
Е м е л ь я н о в. Я, Владимир Ильич.
И л ь и ч. Идти придется в темноте. Вы точно знаете дорогу, Николай Александрович?
Е м е л ь я н о в. Как свои пять пальцев.
И л ь и ч. Гм… Ну раз вы так уверены… Тогда будем собираться в дорогу.
Как раздумье — тихо звучат слова Ильича на фоне музыки.
…Прощай, озеро Разлив, прощайте, емельяновские ребятишки и мой верный дозорный Коля… Не впустую прошло здесь время — написаны тезисы о политическом положении, брошюра «К лозунгам», письма в «Новую жизнь» и «Пролетарий», составлен план книги о государстве и революции… А дальше?
…Марксизм и восстание — вот главная тема дальнейшей работы. Необходимо растолковать товарищам, что сейчас надо все внимание отдать военной подготовке финских войск и флота для предстоящего свержения Керенского. У многих товарищей сомнения — сможем ли мы, большевики, удержать власть… Да, найти верную дорогу не так просто. Как по-новому переткать всю старую общественную «ткань»? Как перестроить весь государственный аппарат? Как по-новому организовать массы? Вот в чем главные вопросы дня…
И снова раздумья Ильича.
(Чуть иронически.) Прожито, в общем-то, не так уж много, а сколько исхожено дорог — «кругосветка» по Волге, сибирская тайга, Швейцарские Альпы и тот страшный лед Финского залива. Ну, а теперь? Опять эмиграция? Нет! Третьей эмиграции не будет!
Люди идут по топким местам.
Ш о т м а н (тихо). Николай Александрович, туда ли мы идем? Брели вдоль залива, продирались сквозь кустарники. Где дорога?
Е м е л ь я н о в (радостно). Да вот же, вот она — проселочная. Теперь до станции рукой подать.
И л ь и ч. К поезду успеем?
Е м е л ь я н о в. Обязательно успеем.
И л ь и ч. Ну тогда — вперед!
Е м е л ь я н о в. Слева тропинка. Думаю — пора повернуть.
Р а х ь я. Что-то не нравится мне эта тропинка.
Е м е л ь я н о в. Нет, тут как раз должен быть поворот. Пошли…
Ш о т м а н. Но впереди речка… И пахнет гарью.
Е м е л ь я н о в. Это горят торфяники. А речку перейдем вброд. Я с палкой — пойду первым, потом вы, Эйно, Владимир Ильич пойдет за вами.
Шум шагов по воде.
Ш о т м а н (тихо). Эйно, что делать? Мы в торфяном болоте.
Р а х ь я. Да… (Кашляет.) Тлеющий кустарник, едкий дым и болото.
И л ь и ч (грозно). Николай Александрович, куда вы нас завели? Почему вы молчите?
Е м е л ь я н о в. Мы, кажется, заблудились… Левашево прошли…
И л ь и ч. Так почему же вы молчали! Понадеялись на пять пальцев!
Е м е л ь я н о в. Темень, Владимир Ильич. Не туда завел — каюсь.
И л ь и ч. Что же теперь делать?
Е м е л ь я н о в. Не знаю… Может, назад вернуться.
И л ь и ч. Назад? Ни в коем случае! Мы свернули не на ту тропинку и прошли к границе. Какая ближайшая станция от границы?
Р а х ь я. Станция Дибуны. От границы верст семь.
Ш о т м а н. В кустах можно нарваться на пограничный патруль.
И л ь и ч. Спокойствие и еще раз спокойствие. Мы пойдем в этом направлении. Согласны?
Ш о т м а н. Да, там, кажется, станционные огни.
Р а х ь я. Я пойду вперед.
Снова чавканье трясины.
Впереди опять речка…
И л ь и ч. Да, да…
Р а х ь я. Значит, мы окончательно заблудились.
И л ь и ч. Нет. Мы наконец вышли. Видите станционные огни?
Р а х ь я. Вижу… А речка?
И л ь и ч. Это та же речка, она петлей встала на пути. Сюда! Сюда!
Все переходят речку вброд.
Е м е л ь я н о в. Ну все, Владимир Ильич. Теперь земля твердая. И до станции добрались…
Ш о т м а н. Теперь главное — сесть в поезд.
Станционные звуки.
Е м е л ь я н о в. Вот тут, думаю, с краю, на скамейке и пристроимся. Поезд должен вот-вот прийти.
И л ь и ч. Нет, нам лучше переждать в кустах.
Р а х ь я. Правильно, так будет безопасней.
Е м е л ь я н о в. Эх, опростоволосился я… ну, Владимир Ильич, вы с Эйно тут переждите, а мы с Александром Васильевичем в разведку, в конец платформы.
Слышны шаги по платформе.
Ш о т м а н. Бывает же такое… Но главное — мы не пропустили поезд. Теперь только бы на патруль не нарваться.
Е м е л ь я н о в. Никогда себе не прощу. Заставил вас в грязи да в тине выкупаться…
Р а х ь я. Тихо… кажется, идет патруль.
Подходит патруль.
Г р е ч. Кто такие? Документы!
Ш о т м а н. Извольте.