Гомосексуальное влечение в революционной России. Регулирование сексуально-гендерного диссидентства - [78]
Попытки психиатров связать мужскую пассивность с врожденной гомосексуальностью, а активную сексуальную позицию — с приобретенными формами, предпринимались постоянно. Врачи стремились отделить случаи, вызванные невропатологией, гормональным дисбалансом или дегенеративной конституцией, от приобретенных форм гомосексуальности>99. Эта связь отчетливо выявилась в описаниях «клуба педерастов» (1921 г.). В.М. Бехтерев более сдержанно, а В.П. Протопопов прямо утверждали, что «педерасты», имевшие отношения также с женщинами, — исключительно «активные» пользователи мужского ануса как «последнего прибежища» («ultimum refugium»). В.П. Протопопов
[* Insertive — от лат. in-sero, «всовывать»; in-servio, «подчиняться».] на этом не остановился, заявив, что таких мужчин нельзя считать подлинными или «врожденными гомосексуалистами». Оба психиатра не увязывали гомосексуала, представляющего интерес для медицины (в отличие от морально разложившегося «педераста»), и практику анального сношения, стремясь оправдать первого, дистанцировав его от наиболее «оскорбительных» половых актов>100.
Мужчины и женщины, отвечавшие своим гендерным ролям («мужественные» мужчины, «женственные» женщины), но вступавшие в однополые практики, редко рассматривались психиатрами как действительно «больные». Врачи часто утверждали, что выход из-под влияния гендер-трансгрессивного «гомосексуального» партнера или курс суггестивной терапии или гипноза достаточны, чтобы вернуть «нормального» человека к здоровому образу жизни. Описывая с медицинских позиций гомосексуальность, психиатры следовали иному подходу к гендерно нормальным мужчинам и женщинам. Такое дифференцированное отношение к потенциально излечимым личностям служило предпосылкой к различиям во взглядах на однополую любовь, которых впоследствии придерживались законодательство и медицина.
В психиатрических историях болезней 1920-х годов партнерши «мужеподобных» «гомосексуалисток» часто описывались как «нормальные» (гетеросексуальные), их фемининность была несомненна. В этих текстах фемининные партнерши выглядели личностями с неустойчивым сексуальным поведением. Доставив удовлетворение маскулинизированным патронессам, они бросали их, чтобы вступать в браки с мужчинами>101. В этих описаниях фемининные партнерши соответствовали и гендерным ожиданиям, ведь представали они жертвами маскулинизированных партнерш, физически и психологически оскорбивших их>102. Ольга Ивановна Щ., библиотекарь и учительница, убитая Валентиной П, по описанию Е.К. Краснушкина и Н.Г. Холзаковой (не знавшими ее при жизни), «была женщиной с мягким, добрым, уступчивым характером, женственной, с тонкой, изящной фигуркой»>103. Очарование, исходившее от мужеподобной «гомосексуа-листки», сочеталось с имплицитным отрицанием возможности выступать «настоящей» фемининной гомосексуалкой в отношениях с партнером. Психиатры полагали, что женственными партнерами маскулинизированных «гомосексуалисток» были, по сути, нормальные женщины, временно подпавшие под влияние хитрых и напористых гомосексуальных подруг. В подобных случаях разрешение проблемы фемининных женщин сводилось к констатации их «пассивной» роли, и она едва ли нуждалась в подробном освещении. Половыми отношениями с мужчиной и предпочтительно замужеством эта коллизия вполне разрешалась.
Мужественный, неженоподобный мужчина, занимающийся однополой любовью, также не рассматривался как патологический тип, но его реабилитация редко ограничивалась простым возвратом к «нормальной» гетеросексуальности. Достаточно часто эти субъекты были прежде и даже на данный момент женаты. Для описания того, как такие мужчины могли мирно жительствовать в лоне семьи в паузах между сексуальными играми с банными юношами или мужчинами, уличными проститутами, В.М. Тарновский ввел понятие врожденных «периодических педерастов»>104. В своей знаменитой статье 1922 года о половых извращениях В.М. Бехтерев обрисовал большое количество гомосексу алов и в их числе — ряд маскулинных мужчин. Он утверждал, что, оказавшись в среде представителей только своего пола, мужчины и мальчики рискуют обрести гомосексуальные наклонности. Этот тезис был проиллюстрирован рассказами о некоем субъекте, сумевшем развратить целую артель лесорубов, а также о мужчине, вполне способном к сексуальным отношениям с женщинами, но вдруг, после взаимной мастурбации, начавшем испытывать влечение к огрубевшим, опустившимся людям>105. И до, и после 1917 года В.М. Бехтерев был убежденным сторонником активного врачебного вмешательства — то и дело проводил курсы гипноза и терапевтических собеседований, причем возможность их неэффективности допускал только в отношении женоподобных мужчин>106. В 1927 году белорусский психиатр Алексей Карлович Ленц (1882—1952) опубликовал отчет о том, как он вылечил или уменьшил гомосексуальное влечение пациентов гипнозом. Два пациента проявляли склонность к пассивной роли, но не были женоподобны. А другой гомосексуал говорил в «женоподобном» тоне. Этого человека А.К. Ленц счел менее восприимчивым к гипнотерапии
