Гомосексуальное влечение в революционной России. Регулирование сексуально-гендерного диссидентства - [58]

Шрифт
Интервал
. Либеральная точка зрения была выражена Санкт-Петербургским юридическим обществом и членами Самарского окружного суда. В дебатах 1886 года по проекту особенной части Уголовного уложения девять из двадцати трех членов Московского юридического общества также высказались за декриминализацию мужеложства>45. Даже после частичного введения в 1903 году этого Уголовного уложения юристы продолжали оспаривать разумность сохранения запрета мужеложства, ссылаясь на принципы либерализма и отмечая пристрастность полиции в случаях применения закона. Одновременно они признавали непререкаемость права медицины заниматься вопросами однополой любви>46.

Либеральные адвокаты, отстаивавшие принципы секуляризации, права на частную жизнь и свободу личности, были в числе самых горячих защитников гомосексуальной эмансипации в Российской империи. Не будучи гомосексуалами, они стремились установить либеральный, правовой режим. Отсутствие организованного, сознающего собственные права движения го-мосексуалов, требовавших отмены запрета в России, нельзя рассматривать как нечто исключительное, ведь право первенства принадлежало здесь Германии>47. Как во Франции и кое-где в Европе, в России также прозвучали в литературе и культурологических штудиях яркие русские апологии гомосексуальности — плоды, скорее, индивидуального, нежели коллективного творчества. В царской России голоса, призывавшие положить конец уголовному преследованию однополой любви, использовали либеральные аргументы, отстаивавшие право личности на неприкосновенность частной жизни и свободу.

У левых радикалов, стоящих на позициях крайнего индивидуализма или законного либерализма, не было времени на споры о сексуальности. Большевики не внесли особого вклада в вопрос о гомосексуальной эмансипации. Вот почему историки, изучающие революционные подходы к сексу и гендеру, исключают партию пролетариата из поля своих исследований>48. Тем не менее, чтобы понять направление социал-демократической мысли, когда вопрос о сексуальности все-таки возникал, следует рассмотреть традиции восприятия ее русскими левыми. Их точка зрения на сексуальность определялась принадлежностью к одному из потенциально противостоящих лагерей. Если для первого преобладало стремление разрушить старый порядок, то головы второго были заняты мыслями о строительстве нового жизненного уклада. Утописты-либертарианцы мечтали освободить половую жизнь граждан от влияния Церкви и государства, а рационалисты стремились с помощью современной науки (медицины, педагогики) усилить «биовласть», здоровье, репродук-тивиость и производительную мощь нового социалистического общества>49.

Жажда свободы в обсуждении «полового вопроса» (обычно охватывающего проблему множественности форм сексуальности (different-sex sexuality), брака и развода, легальной проституции и контроля рождаемости) стала притчей во языцех в интеллектуальной жизни конца царизма. Либертарианская социалистическая традиция наряду со многими другими радикальными и либеральными воззрениями утверждала, что ни Церковь, ни государство не должны вмешиваться в половую жизнь взрослых. «Новые, намечающиеся уже между полами отношения, основанные на двух непривычных для нас началах: полной свободе, равенстве и истинной товарищеской солидарности»>50, расцветут после упразднения частной собственности, что повлечет за собой исчезновение лицемерной буржуазной морали. Либертарианцам в половых вопросах представлялось очевидным, что архаичный механизм буржуазной морали, предусматривающий либо церковное, либо государственное регулирование половой жизни граждан, будет отвергнут на следующее утро после революции. Наряду с этим ожидался радикальный пересмотр (или даже упразднение) института брака и облегчение процедуры развода>51. Представлялось также логичным упразднение религиозных и несоразмерных наказаний за кровосмешение, скотоложство и мужеложство как сексуальных практик, оскорбительных для Бога или «буржуазной морали». Хотя такие проблемы русские марксисты и не обсуждали, они тем не менее были солидарны с Германской социал-демократической партией, руководствовавшейся теми же подходами в требованиях декриминализации мужских однополых актов. Эта связь отчетливо обозначилась в принятии россиянами «на ура» теорий Августа Бебеля (Bebel, August; 1840—1913) о половой политике, сформулированных в его чрезвычайно популярной книге «Женщина и социализм» (Die Frau und der SoziaHsmus. Zurich: Volksbuchhandlung, 1879.180 S.)>52. В ранних изданиях труда А. Бебеля содержался негативный взгляд на однополые отношения как следствие развращенности верхов или эксцессов урбанизации>53. Тем не менее позднее он одним из первых поставил подпись под петицией М. Хиршфель-да об отмене параграфа 175 немецкого уголовного кодекса, предусматривающего наказание за мужские однополые акты. Как лидер немецких социал-демократов, Август Бебель был первым политическим деятелем, выступившим в законодательном органе в защиту гомосексуальной эмансипации и поддержавшим в 1898 году в обращении к Рейхстагу кампанию М. Хиршфельда>54. В этом вопросе А. Бебель придерживался принципа права личного выбора в сфере половой жизни, что подразумевало возможность как гетеросексуальных, так и гомосексуальных отношений. В поздних переизданиях своего бестселлера он признал убедительными биологические доводы М. Хиршфельда о том, что гомосексуальность может быть врожденной и что для «третьего пола» однополая любовь столь же естественна и эстетична, как и «нормальные» отношения

Продолжить чтение
Рекомендуем почитать
Инквизиция и инквизиторы во Франции

После Альбигойского крестового похода — серии военных кампаний по искоренению катарской ереси на юге Франции в 1209–1229 годах — католическая церковь учредила священные трибуналы, поручив им тайный розыск еретиков, которым все-таки удалось уберечься от ее карающей десницы. Так во Франции началось становление инквизиции, которая впоследствии распространилась по всему католическому миру. Наталия Московских рассказывает, как была устроена французская инквизиция, в чем были ее особенности, как она взаимодействовала с папским престолом и королевской властью.

Во власти цифр. Как числа управляют нашей жизнью и вводят в заблуждение

Миром правят числа. Все чаще и чаще решения принимают не люди, а математические модели. В числах измеряется все – от наших успехов в образовании и работе и состояния нашего здоровья до состояния экономики и достижений политики. Но числа не так объективны, как может показаться. Кроме того, мы охотнее верим числам, подтверждающим наше мнение, и легко отбрасываем те результаты, которые идут вразрез с нашими убеждениями… Анализируя примеры обращения с численными данными в сферах здравоохранения, политики, социологии, в научных исследованиях, в коммерции и в других областях и проливая свет на ряд распространенных заблуждений, нидерландский журналист, специалист по числовой грамотности Санне Блау призывает мыслить критически и советует нам быть осмотрительнее, о чем бы ни шла речь – о повседневных цифрах, управляющих нашим благополучием, или о статистике, позволяющей тем, кто ее применяет, достичь огромной власти и влияния. «Числа влияют на то, что мы пьем, что едим, где работаем, сколько зарабатываем, где живем, с кем вступаем в брак, за кого голосуем, как решаем вопрос, брать ли ипотеку, как оплачиваем страховку.

Старший брат следит за тобой. Как защитить себя в цифровом мире

В эпоху тотальной цифровизации сложно представить свою жизнь без интернета и умных устройств. Но даже люди, осторожно ведущие себя в реальном мире, часто недостаточно внимательно относятся к своей цифровой безопасности. Между тем с последствиями такой беспечности можно столкнуться в любой момент: злоумышленник может перехватить управление автомобилем, а телевизор – записывать разговоры зрителей, с помощью игрушек преступники могут похищать детей, а к видеокамерам можно подключиться и шпионить за владельцами.

Продолжим наши игры+Кандибобер

Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.

Антология машинного обучения. Важнейшие исследования в области ИИ за последние 60 лет

История машинного обучения, от теоретических исследований 50-х годов до наших дней, в изложении ведущего мирового специалиста по изучению нейросетей и искусственного интеллекта Терренса Сейновски. Автор рассказывает обо всех ключевых исследованиях и событиях, повлиявших на развитие этой технологии, начиная с первых конгрессов, посвященных искусственному разуму, и заканчивая глубоким обучением и возможностями, которые оно предоставляет разработчикам ИИ. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Социальное общение и демократия. Ассоциации и гражданское общество в транснациональной перспективе, 1750-1914

Что значат для демократии добровольные общественные объединения? Этот вопрос стал предметом оживленных дискуссий после краха государственного социализма и постепенного отказа от западной модели государства всеобщего благосостояния, – дискуссий, сфокусированных вокруг понятия «гражданское общество». Ответ может дать обращение к прошлому, а именно – к «золотому веку» общественных объединений между Просвещением и Первой мировой войной. Политические теоретики от Алексиса де Токвиля до Макса Вебера, равно как и не столь известные практики от Бостона до Санкт-Петербурга, полагали, что общество без добровольных объединений неминуемо скатится к деспотизму.