Гомосексуальное влечение в революционной России. Регулирование сексуально-гендерного диссидентства - [21]
Как свидетельствуют источники, территории гомосексуальной субкультуры появились в Москве только в последние годы царского режима; это говорит о ее запоздалом развитии в сравнении с более европеизированной северной столицей. Чрезвычайно информативны показания мужского проститута Т.П., записанные В.А. Белоусовым в 1927 году. Согласно Т.П., до и после 1917 года Бульварное кольцо было самой известной гомосексуальной территорией в городе. Соединяя бульвары (каждый из которых имеет собственное название), оно окружает центр Москвы полукруглой лентой зелени. Здесь много скамеек, киосков с прохладительными напитками, общественных туалетов. Бульвары — это удобные места, где можно посидеть, покурить и поболтать, сюда можно добраться общественным транспортом. Бульвары всегда кишат пешеходами. Отсюда рукой подать до Большого и Малого театров, Консерватории и цешральных магазинов. Как точно заметил Т.П., «вы можете наши и встретить мужчин на любом бульваре»>77. Его собственная половая карьера началась на Пречистенском бульваре, где в 1912 году семнадцати лет он познакомился (по его выражению) со «своими людьми» и заделался мужским простшутом. Репутация Бульварного кольца как арены мужской проституции сохранялась и в 1920—1930-х годах. Согласно Т.П., «в Москве самый главный “притон” — Никитский бульвар и Никитские ворота». Местом «тайного рынка» гомосексуальных мужчин конца 1920-х назвал эту площадь югославский коммунист>78. Т.П. указывал на «пивную, “бывшая Львова”, у Сретенских ворот», а также на Чистопрудный бульвар, где назначала свидания «особо важная публика» из числа московских гомосексуалов. Осужденные с 1935 по 1941 год уголовными судами за мужеложство (см. гл. 8) часто посещали эти же бульвары. Некоторые признавались на допросах, что в 1930-х годах имели секс в общественных туалетах или темных подворотнях этих улиц.
Большую роль в гомосексуальной субкультуре играли специфические жесты и слова, позволявшие гомосексуалам узнавать друг друга. Мужчины, желавшие иметь секс с юношами или другими мужчинами, давали об этом знать по-разному. Некоторые жесты были заимствованы у проституток, привлекавших клиентов, другие означали просьбу нежного внимания со стороны более богатого мужчины. Мотив нищеты пронизывает рассказы многих молодых людей, искавших контакта с состоятельными мужчинами. Броская одежда, яркая косметика и пудра, женоподобные манеры — всё это было способами привлечения внимания и сигнализировало о целях юношей и мужчин, принадлежавших этой субкультуре.
Наиболее выразительным был характерный взгляд, самая распространенная форма осторожного самораскрытия. Судя по замечаниям анонимного осведомителя, «стучавшего» на петербургских «содомитов», об этом знали даже непосвященные:
Теткщ как они себя называют, с одного взгляда узнают друг друга по некоторым неуловимым для постороннего приметам, а знатоки могут даже сразу определить, с последователем какой категории теток имеют дело>79.
Обмен долгими взглядами, особенно в местах с известной репутацией, означал принадлежность к соответствующей субкультуре. Солдаты и «тетки» соблюдали этот ритуал вблизи общественных туалетов Зоологического сада; то же повторялось подростками и их клиентами около цирка Чинизелли (по воспоминаниям от 1908 г.)>80. К числу интересующих нас жестов принадлежали также просьбы поделиться сигаретой или дать прикурить. Правда, некоторые «хулиганствующие» мужчины-проституты пренебрегали осторожностью и просто подходили к потенциальным клиентам с протянутой рукой и грубоватым «Драсьте!». Один предреволюционный бытописатель [В.П. Руад-зе] заметил, что мужчины, «“покупающие” товар, носят на лице особую специфическую маску желания; стоит только подглядеть брошенный как бы вскользь взор такого господина, чтобы убедиться, что он пришел сюда не даром, что загнала его сюда исключительно страсть к “мальчикам”»>81. После 1917 года набор призывных сигналов не изменился. Хорошо осведомленный матрос, арестованный в 1921 году на «педерастической вечеринке» в Петрограде, показал, «что многие из посетителей вечеров занимались педерастией — знал, так как видел это из их взглядов, разговоров и улыбок»>82. Уже упоминавшийся проститут Т.П. говорил, что за 1925—1927 годы он «видел лично, встречал где-либо [или] распознал как одного с ним сорта» в Москве не менее 5 тысяч гомосексуальных мужчин.
После вступления в контакт обычно завязывалась беседа. Петербургский юрист А.Ф. Кони в своих интересных воспоминаниях «На жизненном пути» приводит некоторые истории, рассказанные в 1870-х годах потерпевшими от шайки вымогателей Михайлова. Чтобы скомпрометировать богатых мужчин, они прикидывались бедными, но благородными юношами. Вероятно, такие слезливые истории рассказывались не только шантажистами, но и мужчинами-проститутами. К мировому судье, направлявшемуся через «роковой Пассаж» в свой клуб на Михайловской площади, подошел член шайки и попросил денег для умирающей матери. Наивный судья сжалился и дал три рубля, а юноша, сделав вид, что получил мзду за мужеложство, и чтобы привлечь внимание, поднял крик и заявил, что если «такие гадости предлагаешь», то должен не скупиться и заплатить «пятьдесят рублей». Другие члены шайки плакались прохожим, что «исключены из училища за неплатеж». Излюбленный прием состоял в том, чтобы, стоя у входа в цирк Чинизелли, упросить состоятельных мужчин купить бедняжке билет на представление
