Голубятня на желтой поляне. Роман-трилогия - [8]

- Вы… то есть ты немножко на папу похож, - улыбнулась Данка. - Такие же волосы светлые и такой же высокий. Только ты моложе.

- Моложе? - усмехнулся Яр. - Да ты знаешь, сколько мне лет?

- Сколько?

Яр сказал.

Данка охнула.

Но Чита авторитетно разъяснил:

- Это же общее число лет. А по локальному биологическому времени гораздо меньше.

- Да, - согласился Яр. - Но это - пока в рейсе. А на Земле потом жизнь берёт своё. И начинает наматывать годы за месяцы…

- Вам никак не дашь больше тридцати пяти, - с чуть заметным девичьим кокетством сказала Данка.

- Пожалуй, - согласился Яр. - А тебе сколько?

- Четырнадцатый… - Она вздохнула. - А когда папа умер, было девять.

- Что же случилось с папой? - нерешительно спросил Яр.

- С папой?.. Да как со многими. Эпидемия… У Игнатика вот тоже… И отец, и мама… Он теперь с тётей живёт…

Чита сказал, будто заступился:

- Она же ничего, хорошая тётка…

Грохнула калитка - примчались Игнатик и Алька. Красивые такие. В одинаковых парусиновых шортиках - чистых, отутюженных, с лаковыми ремешками и пестрыми нашивками. В рубашках с накладными карманами и погончиками: Алька в белой, Игнатик в оранжевой. Игнатик переобулся в новенькие блестящие сандалии. На Альке остались прежние расхлябанные сандалеты. Данка посмотрела на них с осуждением.

- А других нет, я их утопил, - независимо сказал Алька.

Брюки и рубашку Яра Чита спрятал в тайнике за поленницей, где у него хранились книги. Яр смотрел на это с тревогой. Отдавая одежду, он как бы рвал последнюю связь с крейсером.

- Братцы, а когда вы вернёте меня домой?

- Да вернём, вернём, - снисходительно сказал Алька.

- Вечером, - сказала Данка.- Если вы захотите…

- То есть как это «если захотите»?

- Вечером, - торопливо успокоил Игнатик. - Ты не бойся, Яр… Ну, идём?

Чита надел очки и открыл книгу.

- Он что, и на ходу читает? - шёпотом спросил Яр.

- Ага, - с некоторой гордостью сказал Алька.

Летнее утро царствовало над тихими улицами. Прохожих было мало. Изредка с тарахтеньем проносились автомобили старых, каких-то полузнакомых марок.

Город становился не совсем знакомым.

Сначала Яру казалось, что он попал в старый Нейск. Или двойник Нейска. В этом была бы хоть какая-то, пускай сказочная, логика: неведомые силы вернули его в мир детства. Но город оказался не совсем таким, каким помнился Яру. Чем ближе к центру, тем больше было путаницы. За старинным зданием банка со знакомыми львиными мордами над окнами стоял вместо привычного магазина «Детский мир» красный трёхэтажный дом. За крытым рыночным павильоном, куда Яська ходил с мамой за луком и капустой, подымалась кирпичная лютеранская кирха - такой в Нейске вообще не было…

- Как называется ваш город? Нейск? - спросил Яр у Данки.

Она сказала чуть удивленно:

- Нет, Орехов.

Чита шагал впереди и ухитрялся не спотыкаться. Алька, шлёпая сандалетами, подбежал к нему.

- Ты что читаешь?

- «Зверобой» Фенимора Купера…

- Ух ты… А это кто на картинке? Индейцы?

Он зашагал рядом с Читой, заглядывая в книгу. Яр вдруг заметил, что ноги у Альки чуть-чуть колесом, как у маленького кавалериста. Это было еле заметно и ничуть не портило Алькину внешность. Наоборот, делало его походку особенно ловкой и слегка шаловливой. Алькиной…

Игнатик и Данка шли по бокам от Яра. Игнатик двумя руками держал его за локоть. Один раз он заглянул Яру в лицо, тихо сказал:

- Яр…

- Что… Тик?

Он заулыбался:

- Ничего. Просто…

- А вот и цирк, - сказала Данка.

3

Когда вышли из цирка, в разгаре был день. С жарким солнцем, с высокими белыми облаками.

- Купаться, - сказал Алька и запрыгал на здоровой, незабинтованной ноге. - Пойдём, Данка, да? - Он заглядывал ей в лицо, слегка подлизываясь.

- Можно, - отозвалась Данка. - Тебе полезно остыть. - Она повернулась к Яру. - С ним невозможно сидеть, верно? Хохочет, как сумасшедший, да ещё ногами колотит.

- Ну, а что делать, если клоуны? - заступился Яр. - Я сам хохотал, как в детстве… Когда я маленький был, у нас такие же клоуны выступали. Батон и Шура Печкин.

И подумал: «А может, эти же самые?»

- Вы хохотали нормально, а он - как будто его сто русалок щекочут, - сказал Чита, раскрывая на ходу книгу.

- Ты всё равно ничего не видел и не слышал, ты читал, - поддел Алька.

- Читал и слышал. И всё видел, - невозмутимо сообщил Чита. - Видел даже, как Игнат хулиганил.

- А что я… - не очень уверенно сказал Игнатик.

- А почему у Софии Марчес кубики два раза не туда падали, а петух всё время прыгал в вазу и кукарекал, как бешеный? Она чуть не плакала.

- Тик, ну как не стыдно, - сказала Данка. Впрочем, без особой строгости. Алька весело растопырил ресницы. Игнатик потупился, затеребил шортики и произнес Алькиным голосом:

- Я исправлюсь.

Яр хотел спросить, как это Игнатик сумел устроить такие шуточки, но Алька очень ехидно поинтересовался:

- Чита, тебя щекотали русалки?

- Нет, - хладнокровно сказал Чита.

- А откуда ты знаешь, как хохочут, если они щекотят?

- Липучка, - сказала Данка.

- Говорят, раньше русалки водились под обрывом у крепости, - сообщил Игнатик и пристроился к Яру. Взял его за рукав.

- Мало ли что говорят, - возразила Данка. - Тебе что ни скажи, ты всему веришь… Знаете, Яр, он просто до ужаса доверчивый. Сам такие штуки умеет делать, а верит всему, что ни скажут.