Голубоглазый юноша - [49]

Блу кивнул и отправился смотреть телевизор перед сном. Он попросил у Джинни сотовый и стал переписываться с Лиззи, но все равно был сам не свой. Джинни знала, что Блу перебирает в голове разные варианты.

Утром он ничего об этом не сказал и ушел в школу в хорошем настроении. Вскоре после этого Джинни отправилась в аэропорт и успела на рейс в Чикаго в 10.30. Через час после приземления она уже была в церкви Святой Анны, где сказала, что ей нужен отец Тедди. Оказалось, что он в больнице, отпускает грехи, и вернется через полчаса. Джинни согласилась подождать. Сидя, она размышляла о нем, о том, что он натворил. От этих мыслей у нее все внутри переворачивалось. От тяжелых размышлений ее оторвало появление рослого симпатичного священника. На вид ему было лет сорок с небольшим, он источал тепло и доброту. Такому хотелось довериться, он буквально просился тебе в лучшие друзья. Он пошутил с секретарем, просмотрел почту, потом, услышав, что его ждут, с улыбкой повернулся к Джинни.

– Вы ко мне? – ласково спросил он. – Простите, что заставил ждать. Мать одного из наших прихожан тяжело больна. Ей девяносто шесть лет, на прошлой неделе она сломала бедро и пожелала, чтобы ее соборовали. Уверен, она еще меня переживет! – Она редко встречала таких симпатяг, как он, каждая его черточка внушала доверие.

– Вы – отец Тедди? – недоверчиво спросила Джинни. Она забыла попросить Блу, чтобы он описал священника, и почему-то ждала встречи с немощным стариком. Вместо этого перед ней предстало воплощение жизненной энергии, мужского шарма и, видимо, редкостного коварства. От него так и веяло теплом и расположенностью к ближнему; неудивительно, что ребенок не смог заподозрить западни. Он действительно смахивал на очаровательного игрушечного медведя, не отсюда ли его имя?[3]

– Он самый. Предлагаю пройти ко мне в кабинет.

Комната была приятная, солнечная, окно выходило на церковный сад, на стенах висели акварели и небольшой крест. На священнике был пасторский воротник и простой черный костюм. Ни в нем самом, ни в том, что его окружало, не было ничего пугающего и даже просто сомнительного. Но Джинни ни минуты не сомневалась в правдивости Блу, и харизматичность отца Тедди не могла сбить ее с толку. Этот здоровенный ирландец вырос в Бостоне – так он сказал, предложив ей сесть.

– Вам меня порекомендовали? – учтивейшим тоном осведомился он.

– Да. – Джинни пристально смотрела на него, желая узнать о нем побольше. – Один нью-йоркский знакомый. Я заходила в церковь Святого Франциска, но оказалось, что вы уже не там. Я здесь по делам на пару дней, вот и решила заглянуть.

– Значит, мне повезло, – с улыбкой сказал он. Она поняла причину обожания, которое испытывала к нему тетка Блу: он безупречно изображал невинность и сочувствие. – Чем я могу вам помочь? Простите, я не расслышал ваше имя.

– Вирджиния Филипс, – назвалась она девичьей фамилией.

– Вы замужем, Вирджиния?

– Да, замужем.

– Ваш муж счастливчик. – Новая улыбка.

Она сочинила, что у мужа любовница и она не знает, что делать. Уходить от мужа не хочет, но уверена, что он любит другую. Отец Тедди дал совет молиться, проявлять терпение и любовь в надежде, что все утрясется, муж образумится. Мол, в большинстве браков случаются нелады, но ее верность – залог прочности отношений. Пока он говорил, Джинни убедилась, что при милейшей улыбке глаза у него холодные и злые. Вспоминая про Блу, Джинни боролась с желанием вцепиться священнику в глотку. Он вручил свою визитную карточку и разрешил обращаться к нему в любое время: он будет рад поговорить с Джинни еще.

– Я так вам признательна! – проговорила она. – Я не знала, как поступить.

– Держитесь! – напутствовал он. – Простите, что уделил вам мало времени. Через пять минут у меня встреча. – Она видела, что ему не терпится сбежать.

Уйдя от него, она прошла в церковь, чтобы зажечь свечи в память о Марке и Крисе. Опустившись на колени у задней скамьи, она видела, как отец Тедди подошел к алтарю. Из-за алтаря вышел мальчик, и они несколько минут разговаривали. Отец Тедди положил руку ему на плечо, мальчик улыбался и с обожанием заглядывал ему в лицо. Потом отец Тедди пропустил мальчика в дверь, что-то прошептал ему на ухо и тоже скрылся за дверью. Джинни поморщилась при мысли, что может произойти потом. Но она ничего не могла поделать. В этом приходе, как и в прежнем, отец Тедди мог вытворять все, что хотел.

Ей хотелось броситься за ними, закричать, вырвать мальчишку из его лап. Но нет, где там! Пареньку было лет двенадцать. В ужасе глядя на запертую дверь, Джинни укреплялась в решимости положить конец безобразиям отца Тедди: он не должен был продолжать делать то, что сделал с Блу и, наверное, со многими другими. Этот хищник, охотившийся на детей, был самым неотразимым мужчиной из всех, кого она встречала. Испытывая тошноту, Джинни вышла из церкви, прошла несколько кварталов, чтобы прийти в себя, потом остановила такси и поехала в аэропорт. Теперь она знала, как поступить. По отцу Теду Грэму плакала тюрьма. Его мог остановить только неумолимый закон.

Глава 11

В самолете, уносившем ее обратно в Нью-Йорк, Джинни не могла думать ни о чем другом, кроме сцены в чикагской церкви. Невероятно красивый мужчина в пасторском воротничке, пленительная улыбка и резко контрастирующий с ней жестокий взгляд, таящий несчетные секреты… Из головы не шел мальчишка, которого он впустил в дверь: возможно, жизнь того теперь навсегда испорчена. Доказательств у Джинни не было, но ей хватало этого страха. Нет, такого человека необходимо срочно остановить! В новом приходе отец Тедди вытворял с мальчишками то же самое, что раньше, в Нью-Йорке. Неужели кто-то об этом знает или, по крайней мере, что-то подозревает? Не потому ли его перевели в Чикаго? Или он до сих пор пользуется незапятнанной репутацией?