Голубое сало - [7]

– Анаконда, рипс уебох! – вздрогнул полковник. – Жаль, что в командировках женщины не заводят KLOPOV!

Все засмеялись, и я тоже.

«Катя Бобринская» способствует восприятию коллек-юмора. Вошел Харитон в заиндевевшем костюматоре:

– Хромо-dis не в семи.

– Сколько? – поставил стакан Бочвар.

– 30 на 6, 32 на 4. Генетики зашевелились.

– Это все из-за бурана, – вышел первым Бочвар.

– Агвидор большой мастер по замораживанию чужих отцов , – глядя в глаза полковнику, произнесла Карпенкофф. – Я всегда верила в ross-термодинамик.

Она вышла.

– Двинем раскрасить , – застегнул ошейник полковник. – Борис, в два я жду ваших трэйсов.

– Fertig, рипс нимада, – пробурчал я. Полковник скрылся за дверью.

– Рипс чоуди шици! – Харитон содрал с себя костюматор, подошел к стойке бара. – Все на соплях. Все, все на сиреневых соплях.

– Россия, – заматовал я себя в три хода. – Сыграем?

– Гной и мед в этой стране – близнецы братья. Иван Вишневский прав, – он сел напротив, стал расставлять фигуры.

– Это в вас говорит еврей, – я зажал белую и черную пешки в кулаках. – Вишневский написал много топ-директа в Москве и Бохуме. Но цитировать его в Восточной Сибири – obtoston. Сверление воздуха.

– Я сверлю всю жизнь себя, – он шлепнул по кулаку с черной пешкой. – Fine. Люблю играть от обороны… рипс, а что здесь пили? – он понюхал воздух.

– Водку и дубовый аквавит, – я снова пошел е4.

– Too much, – он ответил не задумываясь е5. – Кукурузное пиво есть? «Astor»?

– Я не бармен (f4).

– Рипс, я же не прошу вас налить (ef).

– Вы только спрашиваете (Кf3)?

– Я только спрашиваю (d6).

– Пиво – не мой напиток (d4).

– Вы – типичный пятидесятник (g5).

– И горжусь этим (Сс4).

– Плюс-директ. Но пить я ничего не буду (g4).

– Это ваша POROLAMA (С:f4).

– Рипс лаовай нимада (gf).

– «На белом exeron плюс тип-тирип-по трейсу» (Ф:f3).

– Вы любите этот сенсор-фильм? Этот соплевун ? (Кf6).

– Не нарушайте моей L-гармонии (Кс3).

– У вас врожденный midirex (Сg7)?

– У меня врожденный шен-шен (0-0).

– О чем вы говорили с полковником (0-0)?

– О его полях (Сg5).

– Рипс, у него есть поля (Кbd7)?

– Не считайте его клон-штангистом (Кd5).

– Ни в коем случае. Это madam Карпенкофф – клон-штангистка (h6).

– Она давит крыс по вашему поводу (С:f6).

–Я не рикша для генетиков (К:f6).

– Как ex-амазонке ей нужны гарантии (К:f6).

– Каждый сосет свое масло (С:f6).

– Она трескается из-за батарей (Ф:Г6).

– Батареи – мой цайюань (Ф:Г6).

– Сомнения – ее ба (Л:f6).

– Рипс, нимада (Крg7).

– Вы не пьете с утра. Поэтому – не в ударе (Лаf1).

– Рипс, а как я защищу f7 (Ce6)?

– Это жирный палиатив, как говорит наш президент (С:е6).

– Скотство (fe).

– Maybe warscheinlich (Л:е6),

– С вами играть не комфортно, – он смешал фигуры. – Вы играете как В1В 3000.

– Это комплимент?

– Вам виднее, – Харитон нашел за стойкой шар лива, открыл. – A propos, кто сейчас чемпион мира?

– По штанге?

– Нет, по шахматам. В1В 3000?

– Уже нет, Осенью его разорвал МЭИ ЛЮ 8. 12:6.

– Эта Карпенкофф… – Харитон брезгливо тряхнул платиновыми волосами. – У меня это четвертая командировка . И каждый раз – минус-директ с генетиками. Я для них всегда – умный лао бай син с непредсказуемым разбросом. А что заносит ex-амазонок в Сибирь? Деньги?

– Наверно, – я нашарил еще один кубик водки. – Но может быть и не только деньги.

– А что же еще? Сухая вагина и топ-абильный анус? – засмеялся он, отсасывая пиво из шара.

– Вы слишком физиологичны, – потянулся я. – Карпенкофф – не кусок оттаявшей протопульпы. Она умная и сильная. У нее своя гибкая М-стратегия.

– Плевать, – отмахнулся Харитон. – Если она не бреется – это не дает ей право сканировать мою печень. Я не дую в ее хромо-фризер, пусть и она не сморкается в мой термотроп.

– Как говорил покойный Фридман: «Эксперимент заставит всех присесть на мрамор», – заметил я не без желчи.

– У вас сушеный юмор, – соскучился Харитон. – Вы наверно тюрили сухие отношения с негативистами. Или со стариками? У меня был один старик – такая прелесть, рипс лаовай. Хватит на всю жизнь.

– «Старики – надежда человечества», – процитировал я.

– Чей это кал ? – поморщился Харитон.

– Тони де Виньо. Из нобелевской речи.

– Жаль, что этот ша гуа рано умер, – он поднял с пола костюматор. – Мы бы с Карпенкофф поставили ему носорожий анус.

– У вас есть два повода: его клонировать, а с ней начать тюрить мокрые отношения, – выпил я.

– Да ну вас. Нагнали на меня splin, – он двинулся к двери. – Вечером натравлю на вас Витте. Он хорошо играет. Почти как этот МЭИ ЛЮ.

– He's wellcome, сяо бень.

Едва за этим «молодцом из Лян Шань Бо» хлюпнула дверь, я приблизился к стойке бара, вытряхнул из сэйка ледяную пирамиду, наполнил треть картофельной водкой «Степан Разин», добавил: 20 мл «Deep blue», 20 мл тюленьего молока. 10 мл елового джина, 10 мл муравьиного спирта, бросил крупинку каменной соли, поставил на 2 минуты под желтый лазер – и – если бы ты, ядовитый мальчик мой, коснулся своими смешливыми губами этого напитка, то навсегда забыл бы имя Ричи ван дер Мууна. Salut, стервец.

Boris.

P.S. А клон-голубкам буран не помеха. Эти твари пролетят сквозь все. Даже сквозь Великую китайскую стену

9 января.

Началось, слава Космосу.