Голубая мечта - [14]

— Хутор же, — объясняют ему.

Когда автобус проезжает мимо магазина, у которого несколько мужчин явно пляжного вида — в шортах, без рубашек, в кепочках с длинными солнцезащитными козырьками, — пьют из бутылок пиво, Дробанюк, вздохнув, задает проблемный вопрос:

— А насчет прохладительного на семинаре ничего не предусмотрено?

Ухлюпин тут же пригвождает его осуждающим взглядом.

— Эх, святая простота! Ну разве на семинарах потребляют прохладительное?! Его ты дома будешь принимать. В час по чайной ложке. А здесь ты будешь принимать горячительное. В час по чайному стакану…

В автобусе снова взрыв хохота.

Но вот уже позади и одноулочные Сойки, а дорога все не кончается.

— Ну когда же наконец мы приедем? — сетует кто-то.

— Этот профилакторий на той стороне планеты, наверное!

— Хорошо хоть природа более-менее!.. Скрашивает!

Словно прислушавшись к голосу пассажиров, автобус вскоре поворачивает к реке и въезжает на просторную поляну у крутого поворота русла. Тут у самого берега под сенью вековых дубов, сосен и лип уютно устроился двухэтажный корпус санатория-профилактория, задорно принарядившийся разноцветными балконными перегородками. Рядом с ним расположились — цепочкой по берегу — различные хозяйственные пристройки, стеклянная кругляшка с броской вывеской «Кафе», прямоугольная коробка летнего кинотеатра.

— Ур-ра! Приехали! — раздается в автобусе. — Да здравствует семинар!

— А почему он только две недели? — понарошку возмущается кто-то. — Я, например, согласен на месяц.

— А я на все два!

— Чего там два?! До осенних дождиков! Чтоб грибочков насобирать!

Автобус подруливает прямо к профилакторию, на крыльце которого появляется пышнотелая женщина с сонным лицом, тем не менее не лишенным привлекательности, и Ухлюпин, уставившись на нее, удивленно присвистывает:

— Какая мадонна! Век бы рядом с ней семинарился!

— Не-е, это как раз по Дробанюку дамочка! — возражают ему. — Вишь, какая необъятная!

— Дробанюк сильно храпит, — тут же отметают этот аргумент. — Перепугает еще!

Под шутки и смех все высыпают из автобуса. Первым, конечно, Ухлюпин — с гитарой в чехле наперевес, весь неотразимо бравый. Длинные ярко-рыжие бакенбарды придают ему победительно гусарский вид. За Ухлюпиным — остальные: кто с удочкой, многие с увесистыми рюкзаками, а самый юный из приехавших, свежеиспеченный начальник участка Лузик, совсем мальчик еще на вид, — тот с ружьем для подводной охоты и надувной лодкой, которую ему помогают вынести из автобуса.

— На семинар? — спрашивает низким грудным голосом пышнотелая мадонна и, зевнув, предупреждает — Тише, пожалуйста, мертвый час.

— А кто тут умер? — весело спрашивают у нее.

— Такое скажете! — с ленивым испугом отмахивается та. — Пал Васильевич отдыхают.

— A-а! Ну, если Пал Васильевич… — насмешливо протягивает кто-то. — Кстати, а кто он, этот Пал Васильевич?

— Из объединения приехали, — с явным уважением произносит мадонна.

— А вы кто будете, если не секрет?

— Сестра-хозяйка.

— Что вы говорите?! — с наигранным удивлением подскакивает к ней Ухлюпин. — Это надо же — и сестра, и одновременно хозяйка! Причем такая потрясающе симпатичная. — И он ощупывающим взглядом смеряет ее с головы до ног.

— Ой, такое скажете! — расплывается та в смущенной улыбке.

— Ухлюпин в своем репертуаре, — переговариваются в толпе. — Теперь он эту мадонну не упустит…

Приехавшие заходят в холл. Здесь стены из березовых брусьев, под ногами огромный палас, мягкие кресла-вертушки, бюро для дежурной из дубовых досок с орнаментальной резьбой, повсюду чеканка… В углу — кабина междугородного телефона-автомата с толстым справочником областного центра на полочке…

— Как в лучших домах Лондона, — комментирует кто-то.

— А междугородка, конечно, работает раз в неделю по большим праздникам? — спрашивают мадонну.

— Такое скажете! — обижается та.

Автомат тут же опробывают. Первым вскочивший туда Лузик радостно сообщает:

— Гудит! Набираем номер!.. Ап!

Он напряженно вслушивается в трубку, затем его юное личико расплывается в улыбке, и он радостно вопит на весь холл:

— Але, Скарлупин! Ты меня слышишь? Это я, Лузик!.. Хорошо слышишь?

— Да потише ты! — урезонивают его. — Люди-то действительно отдыхают.

— Так ведь слышимость прекрасная, — оправдывается тот.

— Тем более…

Сбавив на полтона, Лузик тут же затевает со своим Скарлупиным обсуждение производственных дел.

— «КамАЗ» ты куда послал?.. На четвертый? Правильно. А что со вторым?.. Не-е, бригады Поярко мало! Ты добавь людей на второй… А потому что если не сдашь второй, то четвертый будет до лампочки! В общем, телефон, к счастью, тут есть, так что будем держать связь. И без меня, пожалуйста, не меняй ничего, ладно?.. Между прочим, не тебе отвечать за план, а мне! С меня в первую очередь спросят! И никто при этом не вспомнит про семинар! Потому что конец квартала! И закрывать надо сразу и месяц и квартал!..

— Во разошелся! — откликаются на это. — Не хватало еще и тут работой заниматься.

— Действительно! — поддерживают это мнение. — Нет чтобы мозгу на природе продезинфицировать!

— А если у человека план горит? — заступаются за Лузика.

— Надо было вовремя планом заниматься.