Голубая лента - [104]

Правдивые сообщения шли только с «Сити оф Лондон». Он извещал, что семьсот пятьдесят спасшихся пассажиров находятся у него на борту, и приводил их фамилии. Но на все запросы, имеются ли пассажиры с «Космоса» на борту других пароходов, он так и не дал ответа. Хенрики взял в свои руки радиосвязь… Радист «Сити оф Лондон» Хилл грозил прекратить прием: он совершенно выбился из сил. Правительство закрыло ряд береговых радиостанций и послало на место катастрофы два крейсера. Под конец с «Кельна» поступило сообщение, что им взято на борт еще сто пятьдесят пассажиров, подобранных с трех спасательных шлюпок. «Аравия», задержанная льдами и потому сильно запоздавшая, прошла мимо целого плавучего кладбища — сотен людей, замерзших в спасательных поясах. Лишь двоих удалось снять с плота с признаками жизни. Это были радист Теле и второй офицер Анмек.

Как? И все? «Амстердам» тоже целых шесть часов обыскивал место катастрофы, но так и не увидел ни единой шлюпки. Начало штормить. Несмотря на зверский холод, толпа всю ночь простояла перед зданием пароходной компании. Некоторые решились сделать подсчет и выяснилось, что не хватает тысячи семисот человек, — среди них были пассажиры, матросы, кочегары, повара, стюарды, стюардессы. Где же они?

Да, где они? Они не вернутся! Разум отказывался этому верить! В церквах начали служить заупокойные мессы.

Когда «Сити оф Лондон» в полночь следующего дня прибыл в Нью-Йорк, — Хенрики распорядился, чтобы прибытие состоялось ночью, — но, невзирая на позднее время и ледяной холод, пирс осаждали тысячи людей: родственники спасшихся и обезумевшие от горя семьи пропавших, все еще отказывавшиеся верить в их гибель.

Уоррен был первым, кто промчался вниз по трапу «Сити оф Лондон». Капитан предоставил ему это право за то, что он сорок восемь часов подряд добровольно и самоотверженно помогал радисту. Как безумный, врезался он в кордон таможенных чиновников и полицейских и, прорвавшись сквозь плотную стену людей, выбрался к месту, где его уже ждал автомобиль «Юниверс пресс». Он вскочил в него, и машина стрелой помчалась навстречу сияющему огнями Нью-Йорку. Персивел Белл потрудился лично встретить Уоррена.

Сев в автомобиль, Уоррен мгновенно заснул и проснулся лишь у себя в редакции. Он литрами пил черный кофе и до самого рассвета диктовал трем секретаршам. Потом сразу свалился как подкошенный. «Юниверс пресс» опередила всех! Первые достоверные сообщения о гибели «Космоса», начиная с момента его столкновения с айсбергом и кончая прибытием в Нью-Йорк «Сити оф Лондон», вышли этой же ночью.

Уоррен проспал шестнадцать часов кряду и проснулся совершенно свежим. Он сразу стал самым популярным журналистом в Штатах — предметом общей зависти. Белл вручил ему чек и предоставил четыре недели отпуска. Теперь он мог ехать куда угодно — в Африку или к черту на рога, ему предстояло за два-три дня написать книгу о гибели «Космоса». Белл решил выпустить ее колоссальным тиражом, что сулило Уоррену целое состояние.

Да, этому Уоррену Принсу действительно повезло!

Он совершенно утратил представление о времени. Сколько дней прошло с момента гибели «Космоса»? Он не помнил. Неотвязно его преследовала картина: мертвенно бледный Хилл стучит ключом передатчика, а сам он по буквам читает ему имена уцелевших. Этого Хилла потом вынесли из радиорубки на носилках.

Однажды перед Уорреном внезапно вырос призрак: широкое пальто из верблюжьей шерсти болталось на нем, как на вешалке. У призрака была вьющаяся шевелюра с сильной проседью и лихорадочно горящие глаза. Что-то знакомое почудилось в нем Уоррену. Это был Хуан Сегуро, всего лишь несколько дней назад излучавший молодость, здоровье и жизнелюбие. Кончики его черных как смоль волос поблекли, словно их опалило жарким пламенем.

— Боже мой, Сегуро, это вы? Как вы изменились!

Нервно вертя в исхудалых руках темную велюровую шляпу, призрак ответил:

— Да, это я. Я как раз шел к вам, чтобы спросить, не знаете ли вы чего-нибудь о сестрах Холл?

— О сестрах Холл? — переспросил Уоррен. Он своими глазами видел, как они садились в шлюпку. Все эти дни он ходил как помешанный и только иногда вспоминал о них. — Кажется, я где-то читал, будто их взял на борт «Кельн», — сказал он, запинаясь на каждом слове. — В свое оправдание я должен заметить, что последние дни чертовски много работал.

Призрак в широком пальто продолжал вертеть в руках темную велюровую шляпу.

— Нет, нет, их имен нет в списках. Нет! Мистера Джона Холла пришлось поместить в психиатрическую лечебницу: он стал буйствовать в управлении пароходной компании.

— Нет в списках? — Уоррен побледнел.

Отрицательно покачав головой, призрак продолжал:

— Крейсер обнаружил спасательную шлюпку с трупами Гарденера, Шваба и Харпера. Первые двое лежали на дне. А труп Харпера наполовину свисал за борт. Видимо, они пытались сбросить его в море, но сил не хватило. Остальные, в большинстве своем стюарды, тоже погибли от холода и голода. А о сестрах Холл никаких сведений нет.

— Никаких сведений?

— Никаких!

Эта встреча произошла перед зданием «Юниверс пресс». Они молча пошли прочь и оказались на Медисон-сквер. В этот день Уоррен впервые вышел на улицу.