Голоса - [14]

Майор Атамбе открыл судовой журнал. "В семь ноль-ноль," ответил он.

Она кивнула головой. "Я вернусь к этому времени. Мы же не хотим лишиться кого-нибудь из наших VIP-персон, не так ли?"

Иванова быстро прошла через дверь и направилась к лифту, который доставил бы ее в ее скромное жилище. Она мечтала лечь в свою кровать, самую прекрасную во Вселенной вещь, которая у нее была. Это была не какая-то особо выдающаяся кровать – обычная односпальная кровать, очень прочная – но она была ее убежищем, ее спасением. Не важно какие безумства творились вокруг Сьюзан, она всегда могла свалиться в эту постель, найти там покой и незамедлительно погрузиться в сон.

Иванова принялась думать о замечательном отпуске, который она запланировала. Только бы все удалось. Она провела бы этот отпуск, лежа в кровати столько времени, сколько ей захочется. Коммуникатор, будильник, компьютер, все что могло ее разбудить, было бы запихано в дальний ящик стола. Возможно, мог бы приходить официант и приносить ей конфеты и другие сладости, но ничего кроме этого. Она только бы и делала, что спала. А если бы проснулась, то осмотрелась бы вокруг, убедилась, что все еще благополучно находиться в кровати, затем повернулась бы на другой бок, чтобы вновь погрузиться в сон.

Она рассмеялась про себя. Что всегда говорил ее дедушка? "Вы можете заставить еврейскую женщину сделать в постели все что угодно, но вам не удастся разбудить ее." Сьюзан вспомнила, что ее бабушка за все шестьдесят-три года супружеской жизни так и не научилась готовить еврейский суп с клецками.

Ну, подумала Иванова, я также не знаю, как приготовить еврейский суп с клецками. К сожалению, в ее окружении не было никого, кто мог бы сварить для нее этот суп.

"Сьюзан," раздался голос.

Она замерла как вкопанная посреди пустынного коридора, чувствуя как по спине бегут мурашки. Какая-то фигура вышла из тени, но этот человек не пытался подойти ближе.

"Привет, Сьюзан," сказал мистер Грей, растягивая тонкие губы в улыбке.

"Грей," бросила она резко и ускорила шаг, проходя мимо него.

Он побежал за ней. "Сьюзан, пожалуйста, я только хочу поговорить с вами!"

"Мне запрещено с вами разговаривать. Приказ капитана." Она нажала кнопку и принялась ждать лифт.

Грей отчаянно взмахнул руками. "Сьюзан, мне ничего от вас не нужно, честно."

"Тогда уходите. Где этот идиотский лифт?"

Дверь открылась, и она вошла внутрь. К ее досаде, Грей последовал за ней. Теперь они были одни, заключенные в узком пространстве лифтовой кабины.

"Палуба восемь," сказала Иванова, затем поднесла ко рту коммуникатор. "Если вы будете продолжать надоедать мне, я вызову охрану."

"Надоедать вам?" возмутился Грей. "Я только сказал привет!" И он с таким видом уставился на дверь, словно у него тоже не было никакого желания разговаривать с Ивановой впредь.

"Привет," раздраженно сказала она.

"Я просто хотел рассказать вам о своей новой квартире," произнес Грей. "Она находится в Берлине."

Иванова посмотрела на него. "Берлин. Я поражена. Вы не похожи на авангардиста."

"Вы плохо меня знаете, не правда ли?" спросил Грей. "Вы наверно думали, что все телепаты живут в каких-то средневековых темницах?"

"Да."

Грей негромко рассмеялся. "Только некоторые из них. Большинство живет в гостиницах, военных бараках или металлических коробках, таких как эта.

Двери лифта раскрылись, и Грей замер в ожидании. Иванова вышла из лифта, остановилась и, тяжело вздохнув, пожала плечами.

"Пожалуйста, Сьюзан," взмолился Грей, "перестаньте думать обо мне как о враге. Вам известно, что я не выбирал этот путь – я хотел быть солдатом. Я сделал карьеру, и пытаюсь добиться чего-то доступными мне способами, как и вы. Я совсем один, как и вы."

Молодой телепат опустил голову. "Возможно это было ошибкой, пытаться увидеться с вами. Простите за беспокойство."

Он повернулся, чтобы уйти. Иванова протянула руку, но не смогла заставить себя прикоснуться к нему. "А вы где живете в Берлине," спросила она, "это близко к Открытому Университету?"

Он в волнении обернулся. "Да близко! Примерно в десяти кварталах, я могу добраться туда на метро или пешком. Мне нравится бродить по Берлину. Я знаю, что многие люди считают это занятие унылым, потому что весь город, словно музей, посвященный разрушительной силе войны. Но что я могу сказать, я поклонник войны."

Иванова пожала плечами. "Хоть что-то вас интересует. Я ездила в Берлин летом, посещала курс лекций по исследованию дадаизма." Она пошла дальше по коридору и Грей устремился за ней.

"Это очаровательный период," согласился он, "хотя на мой вкус дадаизм это немного чересчур. Существуют несколько весьма интересных параллелей между дадаизмом и театральными актерами конца двадцатого века. Вам так не кажется?"

Иванова в задумчивости сдвинула брови. "Не уверена. В обоих случаях их целью было шокировать буржуазию и заставит признать артистические круги. Но движение дадаизм это в большей степени коллективное начинание, а театральное искусство было в значительной степени индивидуалистическим. Я читала об одной женщине, которая брала бутылку вина и помещала ее…"

Внезапно Грей схватился за голову и его лицо исказилось.