Голос сердца - [39]

Он кивнул.

— Давай заберем твой багаж.

— Тогда почему ты здесь?

— Я узнал, что у тебя отменили вылет, по пути в Дублин и решил задержаться здесь.

— Это не ответ на мой вопрос.

— Я забронировал номер в отеле. Поговорим там.

Агнес бросила взгляд на его чеканный профиль. Нечестно, что он такой до мозга костей мужественный, неоспоримо привлекательный. А она не чувствует себя ни капельки сексуальной.

Через полчаса Гаролд провел ее в апартаменты одного из самых дорогих лондонских отелей. Номер напоминал дом в Брайтоне — роскошный и бездушный. Агнес неожиданно почувствовала острую ностальгию по своей квартире в Эдинбурге, по своей жизни до того, как она встретила Гаролда.

— О чем ты думаешь? — спросил он.

— Ни о чем.

— Агнес, ты выглядишь совершенно вымотанной. Тебе следует лучше заботиться о себе… Я знаю, что стадия, когда возможен выкидыш, уже позади, но тебе все равно не стоит переоценивать свои силы.

— Ты заботишься только о ребенке! — сверкнула глазами Агнес.

— А ты нет?

Более жестокий ответ было трудно придумать. Она сдержанно сказала:

— Я в этой одежде уже вторые сутки, поэтому хочу принять ванну и переодеться. Закажи на ужин что-нибудь легкое, ладно? — С этими словами она встала и захлопнула за собой дверь.

Зря я вышла из себя, думала она, пуская пальцами пузыри мыльной пены по воде. Нельзя больше так делать. Он не пытается отрицать, что заботится только о ребенке. Но это для нее не новость. Надо быть рациональной и отстраненной. Такой же бесчувственной, как Гаролд.

Она встала, завернулась в полотенце и включила фен. Через несколько минут в дверь постучал Гаролд.

— Можно войти?

Она помедлила мгновение, а потом спокойно сказала:

— Конечно.

Агнес сидела перед огромным зеркалом и расчесывала волосы. Вокруг бедер было обмотано полотенце. Ее груди стали полнее, подумал Гаролд, чувствуя, как у него пересохло во рту. А кожа такая же белоснежная, как прежде. Затем его взгляд упал на округлившийся живот, в котором рос ребенок — его ребенок, их ребенок. Гаролд подошел к жене, опустился на колени рядом с ней.

— Я беспокоился не только о ребенке. Я беспокоился о тебе, очень беспокоился. Ты застряла там, посреди непогоды… Я едва не сошел с ума.

— Я зря погорячилась.

Он слегка улыбнулся.

— В таком случае ты не была бы собой.

И затем он сделал то, от чего сердце Агнес растаяло: прижался щекой к ее животу. Закрыв глаза, она нежно провела пальцами по его волосам и почувствовала, как он ласкает ее грудь.

— Пойдем в постель, — прошептал Гаролд. — Это единственное место, где я могу показать тебе, как много ты для меня значишь.

— Да, — шепнула она в ответ и постаралась отогнать навязчивую мысль о том, что они с Гаролдом не могут всю жизнь провести в постели.

На следующее утро за завтраком Агнес спросила:

— Можно, я поеду с тобой в Дублин, Гаролд? Я могла бы сделать рождественские покупки.

— Я пробуду там только пару дней, — ответил он. — А затем снова вернусь в Лондон на совет директоров.

— Я могла бы пожить здесь, покуда ты не вернешься.

— Агнес, мы решили, что наш дом будет в Брайтоне. И я не хочу, чтобы ты жила в отелях больше, чем необходимо.

— Я не больна! Я беременна. И в любом случае, дом в Брайтоне трудно назвать домом.

Он постарался набраться терпения.

— Я понимаю, что не слишком много там жил, но…

— Ты вообще там не жил!

— Состояние дел таково, что сейчас я занят больше, чем обычно… Когда все успокоится, я смогу проводить больше времени с тобой.

Агнес попробовала быть абсолютно искренней:

— Мне не хватает тебя, Гаролд.

— Агнес, я много работаю, и чем скорее ты это поймешь, тем лучше. Я много езжу. Мне приходится. И я не могу таскать тебя с собой, когда ты беременна.

— Результат беременности — ребенок, — сказала Агнес с ледяным спокойствием. — Ты так же не захочешь, чтобы тебя беспокоил ребенок, как сейчас ты не хочешь, чтобы беспокоила я.

Гаролд отломил половинку тоста и взял нож для масла. На свете не существовало делового оппонента, который бы вывел его из себя: в подобных соревнованиях он неизменно был на шаг впереди. Так почему же эта женщина умела заставить его чувствовать себя неправым?

— Я забочусь о наследстве для нашего ребенка, — сдержанно возразил он.

— Может, для ребенка лучше иметь отца, чем наследство, — ответила она. — Даже если у отца не хватает времени для его матери.

— Я никогда не позволял отвлекать меня от дел — в этом одна из причин моего успеха. И я не собираюсь ничего менять.

Знакомое чувство беспомощности охватило Агнес.

— Что ж, поступай как знаешь. А я сегодня пообедаю с Филипом, затем съезжу в «Максвелл-холл».

— С Филипом? — переспросил Гаролд резко.

— С твоим кузеном, — пояснила Агнес подчеркнуто терпеливо.

— Я знаю, кто он такой. Откуда ты знаешь, что Филип в Лондоне?

— Мы созванивались, когда я была в Париже.

— Значит, вы постоянно общаетесь с ним? — процедил Гаролд, ревниво блеснув глазами.

— Конечно нет. Мы обедали вместе в аэропорту Брайтона, когда ты улетел в Токио. Это был единственный раз, когда я его видела со дня рождения твоего отца. Но мне нравится Филип. С ним весело.

— А со мной, значит, нет?

— Я этого не говорила.

Гаролд постарался успокоить вихрь чувств, охвативший его. Представив Агнес с другим мужчиной, он почувствовал себя плохо, и это ощущение ему не понравилось. Что случилось с его сверхчеловеческой способностью четко разделять жизнь на бизнес и удовольствие? Похоже, испарилась, подумал он мрачно.