Голос Незримого. Том 2 - [94]

Шрифт
Интервал

ЯВЛЕНИЕ 1

ПАМВА сидит у порога и плетет из пальмовых ветвей корзину. Он очень преклонных лет, согбенный, с длиннейшей серебряной бородой и младенческими голубыми глазами.

ПАМВА
О, претихая мати-пустыня!
С нежных отроческих лет и поныне
Я в тебе укрываюсь, спасаюся —
И, поистине, кроме лишь страуса —
Птицы робкой, да кротких газелей,
Никого здесь не видел доселе…
Только с тварями здесь я беседую,
Скудной пищей делюсь – и не сетую…
Слава Господу! – им преуменьшен
Искус мой: не бывало тут женщин,
Ибо с ними, – речистыми, праздными,
Все семь бесов с их злыми соблазнами.
Укрывай же меня, о пустыня,
Ты от жен и вовеки, как ныне!

(Склоняется над работой)

Вблизи слышится шорох и женские голоса.

Помилуй, Бог! Никак вон там, направо, —
Их голоса и быстрые шаги?

ЯВЛЕНИЕ 2

Вбегает ЮНИЯ в сопровождении рабыни. Она чрезвычайно молода и красива, с светло-рыжими волосами и большими, наивными глазами. Ее роскошная темно-голубая одежда порвана и запылена.

ЮНИЯ (бросаясь перед старцем на колени)
Ах, наконец тебя нашла я, авва!
Спаси меня! Спаси и помоги!
ПАМВА (ласково)
Но как, дитя мое? Открой, в чем дело!
Кто оскорбил тебя, кто напугал?
ЮНИЯ (обнимая его ноги)
Он, он, губитель и души, и тела!
ПАМВА (строже)
Да кто он? сарацин или шакал?
ЮНИЯ (смущаясь)
Нет, это… это… Но, наверно, отче,
Ты знаешь всё по святости твоей.
Скажи ж – вот эти солнечные очи,
Вот этот лик, что лотоса белей,
Вот этот стан, как обелиски, стройный…
ПАМВА (в сторону)
Уж не соблазн ли?
ЮНИЯ
Неужель они
Возвышенного чувства не достойны?
ПАМВА (про себя)
Соблазн и есть. О, Боже, отжени
От девственника это испытанье!

(Отступает от девушки и закрывает глаза руками)

ЮНИЯ (цепляясь за него)
А нежный нрав мой, доброта души,
Изящество и тонкость воспитанья —
Ужель они обречены, скажи,
На грубое одно лишь обхожденье?
ПАМВА (всё отступая и крестясь)
Как я не понял сразу, о простец…
Прочь, призрак тьмы! прочь, ада наважденье!
ЮНИЯ (в испуге)
Да что с тобою, мой святой отец?
Какой я призрак? Я – живая дева.
ПАМВА
Тем горше. Прочь же, дьявольский сосуд!
Прочь, на соблазн дерзающая Ева!
ЮНИЯ (почти плача)
Неправда! Юнией меня зовут,
И я пришла не для соблазна вовсе…
Ты для того немножко стар, прости!
ПАМВА
Так для чего ж?
ЮНИЯ (с волнением)
Садись и приготовься.
О, в ужас можешь ты сейчас прийти!
О, что должна сейчас тебе сказать я!
Но… так и быть, – лишь обещай помочь!

(Помолчав.)

Кого бы, думал ты, в свои объятья
Я чуть не приняла в былую ночь?
ПАМВА (в ужасе)
Не дьявола ли, дочь моя?
ЮНИЯ
Нет, хуже.
ПАМВА (совсем упавши духом)
Не ведаю…
ЮНИЯ
Как недогадлив ты!
Узнай же срам мой и сочувствуй: мужа!
ПАМВА (в изумлении)
Я в том отнюдь не вижу срамоты.
ЮНИЯ
Вот сразу же и видно, что ты, авва,
Сам замуж никогда не выходил!
Представь же: ложе, полумрак лукавый,
И благовонья тяжкие кадил,
И чьи-то странные прикосновенья,
И дикий взор, и жадные уста…
Представь себе, представь!
ПАМВА
Ох, искушенье!
ЮНИЯ
Да ты, как я бы, убежал тогда.
Я шла и ночь, и день… Яви ж мне милость —
Прими меня в киновию свою!
ПАМВА
На трудное ты, дочь моя, решилась.
Привыкнешь ли к такому житию,
Где – пост, вериги, тяжкие обеты?
ЮНИЯ
Заметно же, что ты, анахорет,
Совсем не нес труднейших тягот света!
Вообрази: там дня такого нет,
Чтоб не было ристалища иль пира,
И всюду, всюду надобно поспеть.
И опротивевшей душиться миррой,
И тесные сандалии терпеть,
И выносить на кудрях обруч тяжкий,
Изнемогать от пляск, до тошноты
Есть пирожки, плоды, миндаль, фисташки, —
Ужасно!.. Ну, а что вкушаешь ты?
ПАМВА
Я? – ломоть хлеба с примесью иссопа.
ЮНИЯ (пораженная)
О!.. Только-то? А общество твое
Какое?
ПАМВА
Горленки да антилопы.
ЮНИЯ (удивляясь всё более)
О, странно же монахов житие…
ПАМВА
Вернись домой. Речам моим доверься!
ЮНИЯ
Куда? В тот град? В тот Вавилон, Содом,
Где в моде танец движущихся персей?
Как? Неужель тебе он незнаком?
Теперь, когда глаза мои открылись,
Я не могу его сплясать… А жаль!
Но… пусть тебе покажет Амариллис!

(Подходит к рабыне и приказывает ей)

ПАМВА
Увы мне! Стал из скинии сераль!

АМАРИЛЛИС пляшет, подыгрывая себе на флейте. Она извивается всем телом и содрогается грудью. ПАМВА сидит, склонив голову и вздыхая.

ЮНИЯ (настойчиво)
Смотри, отец, смотри!
ПАМВА
Ох, искушенье…

АМАРИЛЛИС кончает танец и отходит.

ЮНИЯ (торжествующе)
Теперь посмей-ка не спасти меня!
ПАМВА
Да, видимо, то – воля Провиденья!
Останься здесь… А на восходе дня
Мы в женский монастырь пойдем с тобою,
Но послушание тотчас начни:
Сходи к ручью за свежею водою!

ЮНИЯ берет кувшин и уходит, АМАРИЛЛИС – за ней.

Лишь в эту ночь, о Боже, сохрани!

ЯВЛЕНИЕ 3

Входит ЛОЛЛИИ, поддерживаемый САРАЦИНОМ, видимо, изнемогая от усталости и жажды. Он – стройный чернокудрый юноша в пурпуровом плаще.

ЛОЛЛИИ
Привет тебе, неведомый пустынник,
И просьба изнывающего: дай
Глоток воды иль недозрелый финик!
Ах, ад в моей душе… А здесь… здесь – рай!

(Склоняется на землю)

ПАМВА (хлопоча вокруг него)
Вот, сын мой… Телом и душой окрепни!

(САРАЦИНУ)

Ты ж, мурин, удались пока от нас:
Для христианских глаз так благолепней!

САРАЦИН несколько отходит.

Я жажду, путник, слышать твой рассказ.
ЛОЛЛИИ
О, вздрогнул бы бесчувственный папирус,
Когда б ту повесть начертать на нем!
Та, с кем я с детства в дружбе нежной вырос,
С кем страстью пылкой связан был потом,

Еще от автора Любовь Никитична Столица
Голос Незримого. Том 1

Имя Любови Никитичны Столицы (1884–1934), поэтессы незаурядного дарования, выпало из отечественного литературного процесса после ее отъезда в эмиграцию. Лишь теперь собрание всех известных художественных произведений Столицы приходит к читателю.В первом томе представлены авторские книги стихотворений, в том числе неизданная книга «Лазоревый остров», стихотворения разных лет, не включенные в авторские книги, и неоднократно выходивший отдельным изданием роман в стихах «Елена Деева».


Стихотворения

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Молчаливый полет

В книге с максимально возможной на сегодняшний день полнотой представлено оригинальное поэтическое наследие Марка Ариевича Тарловского (1902–1952), одного из самых виртуозных русских поэтов XX века, ученика Э. Багрицкого и Г. Шенгели. Выпустив первый сборник стихотворений в 1928, за год до начала ужесточения литературной цензуры, Тарловский в 1930-е гг. вынужден был полностью переключиться на поэтический перевод, в основном с «языков народов СССР», в результате чего был практически забыт как оригинальный поэт.


Зазвездный зов

Творчество Григория Яковлевича Ширмана (1898–1956), очень ярко заявившего о себе в середине 1920-х гг., осталось не понято и не принято современниками. Талантливый поэт, мастер сонета, Ширман уже в конце 1920-х выпал из литературы почти на 60 лет. В настоящем издании полностью переиздаются поэтические сборники Ширмана, впервые публикуется анонсировавшийся, но так и не вышедший при жизни автора сборник «Апокрифы», а также избранные стихотворения 1940–1950-х гг.


Рыцарь духа, или Парадокс эпигона

В настоящее издание вошли все стихотворения Сигизмунда Доминиковича Кржижановского (1886–1950), хранящиеся в РГАЛИ. Несмотря на несовершенство некоторых произведений, они представляют самостоятельный интерес для читателя. Почти каждое содержит темы и образы, позже развернувшиеся в зрелых прозаических произведениях. К тому же на материале поэзии Кржижановского виден и его основной приём совмещения разнообразных, порой далековатых смыслов культуры. Перед нами не только первые попытки движения в литературе, но и свидетельства серьёзного духовного пути, пройденного автором в начальный, киевский период творчества.


Лебединая песня

Русский американский поэт первой волны эмиграции Георгий Голохвастов - автор многочисленных стихотворений (прежде всего - в жанре полусонета) и грандиозной поэмы "Гибель Атлантиды" (1938), изданной в России в 2008 г. В книгу вошли не изданные при жизни автора произведения из его фонда, хранящегося в отделе редких книг и рукописей Библиотеки Колумбийского университета, а также перевод "Слова о полку Игореве" и поэмы Эдны Сент-Винсент Миллей "Возрождение".