Голос Незримого. Том 1 - [7]

В живоносную купель,

Смыла зимнюю кудель.

Ожелтились первоцветом

Все ложбины,

Облились водой и светом, —

То крестины

Над землей весна справляла.

Стало зелено и тало…

Солнце-пастырь освятило

Чан озерка,

И пушились верб кропила,

Спав с пригорка.

Лучик осенял крестом

Ветви с будущим листом.

В дол просторный осветленный

От избенок

Нежный, тихий несмысленный

Шел ребенок,

Ножкой качкой розоватой

Попирал травины ската.

И, задрав подол свой белый,

Прыгнул в воды —

Голый, радостный и смелый

Сын природы!

Окроплялся блеском брызг

Под немолчный птичий писк.

Голубое полотенце

Высь спустила,

К бытию земля младенца

Окрестила, —

И дитятя несмысленный

Улыбался умиленно.

Июль 1907

2. СВАДЬБА

Лето в поемных лугах закрутилось зеленой метелью.

В копны валилась трава… и стелилась любовной постелью…

Встала она перед очи его на всю пору покоса.

В алой паневе. Стыдливая. Ржано-душистые косы.

Хлещет ли лезвием метким он клевер и дрему,

Чует за влажной спиною девичьего смеха истому.

Станет ли светлую луку о камень с усердием цокать,

Сбоку мелькает упругий из золота отлитый локоть.

На воз ли сено к нему воздымают трезубые вилы,

Вверх запрокинутый взор ее вяжет горячие силы…

Вечер. Земля прилегла на плечо к Жениху золотому.

Девы, смеясь, унеслись по колючей отаве к парому.

Только одна, как травина косою (откинуты грабли!),

Свалена ласкою рук мускулистых. И слезы ослабли…

Персям нагим огневым сладко мяться сырыми кудрями…

Ложница трав… тишина… и зарницы священное пламя…

Верные кольца объятий и уст беззаветных обеты

Сменены, сказаны – их обвенчало великое Лето.

Сладкие сны новобрачным пропойте же, о коростели!

Да опочиют в блаженстве на влажной, зеленой постели!

Январь 1908

3. ПОХОРОНЫ

Властно осень взмахнула серпом золотым

Над деревней, —

И склонился пред жребием смертным своим

Пахарь древний.

Напоследок труды земляные следил

Оком сына,

А над дедом столетним подсолнечник бдил

Из-за тына.

Люди шли – расхищали сады и поля

С жадным спором,

И знобилась, червивилась, чахла земля

Смертным мором.

А когда серп холодный упал и пресек

Жизнь земную,

В необъятном урочище скрыл первый снег

Персть родную.

Закадили метели, запели ветра,

Певчим вторя,

И насыпалась белой могилы гора

В кругозоре.

Месяц-схимник шептал, мертвецов осеня:

– Это сны лишь… —

И, как эхо, шептали нови зеленя:

– До весны лишь… —

Сентябрь 1907

ДНИ

1. ПОНЕДЕЛЬНИК

Первые будни томительно борются

С сказочно-праздничным радостным прошлым,

Жизнь повседневная рвется, не спорится, —

Мнится безвременьем горьким и пошлым…

Робкая горница. Пяльцы раскрытые,

Камней поддельных опал, халцедоны,

Нити, блестящей змеею извитые,

Золотошвея со взором Мадонны…

О, эти косы, что скорбно закручены!

Были когда-то на вас фероньеры…

О, эти пальцы, что к иглам приучены!

Вас целовали, как крест, кавалеры…

Флот величавый в залив, ветром сборчатый,

Тихо причалил, взмывая рубины,

Им ты невестой в вуали узорчатой

Привезена голубому дофину…

Громкие гимны… Фонтаны под арками…

Трубы глашатаев в тканых костюмах…

………………………………

Склонен божественный лик над огарками,

Праздники в прошлом. В кружащихся думах.

Февраль 1907

2. ВТОРНИК

Как поток равномерный, течет

День заботы.

Каждый час срочным валом встает

Для работы.

Солнце, шествуя, нижет дела чередой —

Рыть картофель, идти за водой.

Громогласно взывает петух

Красноперый,

Заглушая двух древних старух

Переспоры,

А дитя белокурое, вскинув подол,

Гонит телку в лазоревый дол.

У колодезя дева холсты

Полоскает —

Выжимает пунцовой рукою жгуты,

Расстилает.

Улыбнется, когда солнцевеющий таз

Ослепит ее выпуклый глаз.

Дождик жалит хрустальной осой

Лист в осине,

Дева вязнет ногою босой

В сочной глине.

Люди, твари бегут с огорода и нив.

В мерном дне настает перерыв.

Февраль 1907

3. СРЕДА

Мотылек недолговечный, он опять возник —

Этот краткий междудневный беззаботный миг.

Желтый мяч взлетает к небу – раз, два, три – туда!

Желтый град роняет солнце в ясный сквер – сюда.

В пелеринках, в алых фесках дети водят круг.

В иммортелях и тюльпанах у беседки луг.

Над цветком жужжит игриво светлых мушек хор.

Над ребенком виснет строгий гувернантки взор.

Мальчик злой в чулках коротких – в стороне. Сердит.

В липах, шаром остриженных, пыль густая спит.

Плавно белая коляска провезла бебе…

Гувернантка грустно мыслит о своей судьбе.

Дети шумною игрою сбились в ураган.

Под внезапным ураганом помертвел тюльпан.

Но буяны вмиг зажаты властною рукой —

Дева грозным полководцем их ведет домой.

Ветер. Липы опустились в нежный реверанс,

На песке смешало солнце золотой пасьянс,

И упала кружевами голубая тень —

Он уж умер, легкокрылый, беззаботный день!

Февраль 1907

4. ЧЕТВЕРГ

Златым календарем столицы

Он явлен – суетный четверг.

У окон – женщин вереницы.

В окне считает хмурый клерк.

Шумит рабочее безделье,

Пенится делом суета,

И скукою цветет веселье,

И вожделением – мечта.

Реклам сверкающих плакаты

Сплели над городом венец.

В витринах, в мыслях копят злато

Для узких девичьих колец.

И притянулись взором вора

К ним злые женские глаза.

Гласит, кричит их выбор скорый:

За нас – сапфир и бирюза!

Свершилась мена. Треплют кони

В ночных огнях шальную шаль,

Страшась карающей погони,

Что шлют им утро и печаль.

Как чаша горестных похмелий,

Он выпит – пламенный четверг!

Мятежный пасынок недели,

Что четкий стук часов отверг.