Голос империи - [49]

— Замолвишь там за меня словечко? — дернул ее за рукав совершенно незнакомый парень. Они, кажется, даже не учились вместе. И непонятно было, где, что и перед кем нужно было «замолвить». Но лучше на всякий случай кивнуть.

— Говорят, вас всех там обхаживал какой-то лорд.

— Кто говорит? — нахмурилась Сафира.

— Сорока. На хвосте принесла.

— Сороку-то он стороной и обходил, она же не признается!

Какие-то девушки злобно захихикали. Пришлось сильно сжать кулаки, чтобы не высказаться.

Тренькнули гитарные струны — откуда-то уже появился плохо настроенный инструмент, и с правого фланга понеслось нестройное бренчание, через пару аккордов добавилось хрипло-фальшивое пение. Лабали Цоя, только с неуловимо переделанным текстом, повествующим о местных реалиях.

— Слышь, Васян! А ты правда того, педик?

Потребовалась минута, чтобы понять суть этой реплики. Сафира вытаращилась на гыгыкающих посельчан. Ей внезапно стало невыносимо противно.

После общения с другим миром, пусть и не со сливками высшего общества, но все-таки с людьми, не обделенными интеллектом, она испытывала физическую тошноту от этих лиц. От этого запаха перегара, паскудного смеха, глупых вопросов — и от разлитого в зале ощущения зависти, ненависти, детской обиды.

— Маэстро Венсан — гений. Лучший хореограф-постановщик империи. Он воспитал десятки талантливых артистов! — Сафира полыхала негодованием. — А вы даже имя его не в состоянии запомнить! Да вы… — казалось, она захлебывается в негодовании. — Вас волнует только то, кто с кем спит?

— Слышь, цыпа. Тебя-то саму как зовут? Сафари? Ты ж Дашка! Дашкой была и осталась! Хорош выпендриваться, садись, давай накатим. Никто твоего голубка не обидит, мы ж тоже тут люди культурные.

Сафира посмотрела на маэстро. Тот печально улыбался. Бесполезная попытка девочки поговорить об искусстве была такой трогательной и наивной. И как эта милая птичка могла опериться в таком месте?

Тетка, опомнившись, раздала несколько подзатыльников особо ретивым, шикнула на разнузданных гитаристов и села рядом с племянницей, обнимая и привычно защищая от мира.

— Ну что ты, ребенок. Ну такие они. Ты уехала, они остались.

— У них негативное мышление и пространство граненого стакана! — зашипела Сафира, едва сдерживая слезы. — Настоящее гетто. Только с Камчатки они перенесли его сюда. Были и остались…

— Но ты же не осталась? Ты уехала. Устроилась там? Нормально? Ну не всем же так повезло, как тебе.

Сафира вздрогнула и вырвалась из объятий. Ее больно резанули эти слова. Повезло? Это не везение, это работа!

Но высказываться она не стала. Тетя была действительно заботливой. Пусть и не самой… интеллектуально одаренной женщиной в мире.

Они еще немного посидели, и тетя Глаша пошла их провожать. Обнимая Сафиру на прощание, сказала:

— Простите их. Они такие, ничего толком и не умеют. Только языками да кулаками чесать. И меня прости. Я тоже невысокого полета птица.

— Да теть Глаш…

Словно в подтверждение этих слов где-то в углу стола уже завязалась драка. Бабы завизжали, мужики вскочили с мест разнимать, а Венсан, пользуясь случаем, схватил Сафиру за руку и потащил на выход. Тетя Глаша поспешно засеменила за ними.

— Наверное, тебе не стоит сюда больше приезжать, — вздохнула она. — Тут, говорят, горы фонят. Все злые стали… Ненароком и прирезать могут. Езжайте уже отсюда. С богом, детки. Береги ее, Васенька. Она хорошая девочка.

И Сафира вдруг поняла, что она действительно больше сюда не приедет. Никогда.

Триединая империя, Джалан

Район Фирих, усадьба семьи Райвен

Гаральд понимал, что после всего случившегося не позвонить Джа было бы свинством. Она не просто ввязалась в опасную авантюру лишь потому, что он ее об этом попросил. Она сдержала свое обещание, и одним богам известно, каким чудом или какой ценой.

Две недели его добровольного «рабства» были сущей мелочью по сравнению с тем, что сделала халахинская ведьма. И насколько это оказалось сложнее и опаснее, чем он предполагал. Поэтому позвонил. Несмотря на то, что она потребовала от него исчезнуть сразу после того, как все закончится.

— Тебе нужно от меня что-то еще, милый? Я закончила. Надеюсь, заказчик доволен.

— Мы с тобой пару дней не разговаривали…

— До этого мы не разговаривали пару лет. Как видишь, я жива, здорова и не нуждаюсь в утешении.

— Я хотел лично поблагодарить…

— Правда? Похвальное желание, — хмыкнула Джа. — Запиши адрес. Фиалковый переулок, дом пять. Забери мои туфли из ремонта и привези в редакцию. Они как раз записаны на твою фамилию.

— Туфли? — растерялся Гаральд.

— Да. Мои любимые. Которые ты весьма неаккуратно порвал. А они мне, знаешь ли, невероятно дороги.

— Я могу купить тебе такие же.

— И разнашивать их за меня тоже будешь ты или твоя очередная пассия? У какой из двенадцати подходящий размер, не помнишь?

— Хорошо, заберу, — Гаральд глубоко вдохнул и досчитал до десяти.

С подобным поручением легко справилась бы ее ассистентка. Отправить высшего чиновника, как простого курьера, за туфлями? Да еще и записать их на фамилию лорда? Пожалуй, Джа не могла бы придумать наказания унизительней. И была, в сущности, права.

Нажав на отбой, лорд Райвен выругался уже вслух. Мало того, что придется ехать в эту хренову мастерскую прямо во время рабочего дня, рискуя попасться, еще и придется лично показаться в ее редакции. С парой модных босоножек наперевес. Можно заранее предположить, какое представление Джа устроит из этого появления. Упускать такой момент она точно не станет.