Голодающее крестьянство. Очерки голодовки 1898-99 года - [18]

Тогда я передал письмо г. К—ова в особое совещаніе, которое было организовано в то время в г. Самаре для борьбы с голодом и эпидеміями и в состав котораго входили представители земства, Краснаго Креста, местной администраціи, медицинскаго персонала и т. д. Присутствовавшій в этом совещаніи уполномоченный Краснаго Креста г. Александровскій заявил, что он немедленно же откроет в Ташолке больничку для цинготных больных и командирует в это село студента-медика, кончающаго курс. Обещаніе это действительно было исполнено, больничка в Ташолке вскоре была открыта, и туда был назначен Красным Крестом студент-медик... но что это был за студент, мы увидим в следующей главе.

С другой стороны тревога, забитая К—овым в Ташолке, заставила встрепенуться и местныя сельскія и уездныя власти, которыя до тех пор упорно делали вид, что они решительно не замечают ничего серьезнаго и тревожнаго в положеніи населенія окружающих их сел и деревень. Рапорты по начальству старосты села Ташолки, написанные

и отправленные по настоянію К—ова о появленіи цынги, сделали свое дело. Игнорировать далее голодовку было уже невозможно. Становые пристава, земскіе начальники и т. п. начальство волей-неволей должно было признать не только появленіе цынги, но и ея быстрое распространеніе.

9 апреля врач Ставропольскаго уезднаго земства

г. Глушков сообщал в санитарное бюро Самарской губернской земской управы, что, объехав, вследствіе рапорта ташолкскаго сельскаго старосты и сообщеній станового пристава, селенія Ташолкской волости, он обнаружил в них многочисленныя заболеванія цынгой, а именно в селе Вишенках оказалось 37 человек больных цынгою, в Куроедове—15, в деревне Репьевке—17 и в селе Ташолке—24.

„В виду значительнаго распространенія цынги— писал далее г. Глушков,—весьма малочисленнаго персонала при вверенной мне больнице, значительнаго наплыва как амбулаторных, так и стаціонарных больных, я лично сам не мог принять на себя хотя какую-либо организацію помощи в этих селах, вследствіе чего является крайнею необходимостью приглашеніе санитарнаго отряда в Ташолкскую волость, так как вся она почти целиком охвачена цынгой. При этом врач пояснял, что „за последнее время, судя по данным амбулаторіи вверенной ему больницы, цынга проявляется в весьма значительном количестве, увеличиваясь с каждым днем почти по всему участку, так что можно с положительностью сказать, что нет ни одного села в участке, в котором нельзя было бы обнаружить от 5 до 10 заболеваній цынгою..."

Но возвращаюсь к нашему пріезду в Ташолку.

Мы дружески встретились с К—овым, который пригласил нас к себе,—он снимал большую крестьянскую избу,—здесь за стаканом чая мы долго просидели у него в разговоре о голодовке, цынге и деятельности лиц, работавших на голоде от самарскаго частнаго кружка и Краснаго Креста. Затем, закусив чем Бог послал, мы расположились у него на ночлег, решивши на следующій день утром осмотреть больничку для цынготных и все столовыя, устроенныя в Ташолке для детей и „лиц с ослабленным питаніем".

IX.

Студент из Краснаго Креста.

На другой день мы поднялись довольно рано, так как, помимо всего прочаго, спанье на грязном полу крестьянской избы, при чем роль матраца исполнял жидкій плед, отнюдь не могло вызывать желанія оставаться подольше в этой импровизированной постели.

Только-что мы уселись за самовар, как в комнату вошел молодой человек, лет 25, в тужурке студента военно-медицинской академіи. Щегольской костюм, безукоризненное белье, выхоленныя лицо и руки, наконец самая манера держаться—все это говорило за принадлежность молодого человека к известному студенческому типу. Расшаркавшись с непринужденностью человека, привыкшаго к светскому обществу, он не без некотораго апломба отрекомендовался нам. Как оказалось, это был командированный в Ташолку Красным Крестом недик 5-Г0 курса г. X. или „дохтур", как его прозвали крестьяне.

Сейчас же, конечно, завязался общій разговор на тему о цынге.

— Давно ли открыта здесь больничка для цынготных?—спросил доктор Гран.

— Всего лишь три дня тому назад,—отвечал X., покручивая свои маленькіе черные усики.

— А сколько больных принято в больничку?

— Пока поступило 13 человек, всего же должно поступить 25.

— Скажите, пожалуйста, как велико у вас общее число всех цынготных больных? — спрашиваем мы студента-медика.

Г. X. сознается, что он не знает общаго числа больных в виду того, что он еще так недавно пріехал сюда.

Точно так же он не мог сказать ничего определеннаго по вопросу о том: растет ли цынга или же, наоборот, слабеет. Только один интересный факт удалось нам узнать от г. X,, а именно, что постоянно открываются новые больные, ранее совершенно неизвестные. Так, например, 17-го апреля обнаружена целая сотня больных цынгою в соседних селах: Куроедове, Вишенках и Репьевке...

Затем разговор как-то вдруг сошел на условія жизни лиц, работающих на голоде.

Покручивая свои маленькіе усики, с явным желаніем придать им вид „стрелки", X. очень досадовал на то, что ему приходится проводить праздники в такой отчаянной глуши, как эта Ташолка. Между тем он мог бы поехать в Самару, где у него много хороших знакомых среди представителей Краснаго Креста. Они звали его к себе, чтобы вместе разговеться. Там, разумеется, можно было бы весьма недурно и весело провести время К тому же он знаком и с домом губернатора... И так далее все в том же роде.