Годы бедствий - [82]

— Кто из вас принадлежит к Восьмой армии? — спрашивал Душегуб, размахивая тесаком. — Кто имеет связь с Восьмой армией? Выходите вперед! Выходите!

Крестьяне молчали.

— Признавайтесь, кто? — шумел Душегуб. — Быстрее выходите! — И он начал саблей рубить по плечам впереди стоящих. — Не сознаетесь, всех насмерть изрублю!

Несколько человек упало. Родственники раненых громко зарыдали, и тогда из толпы раздались отдельные выкрики:

— Здесь нет никого из Восьмой армии!

— Мы ничего не знаем!

— Врете! — кричал Душегуб. — А кто в урочище Гучэнва спас троих людей из Восьмой армии? Сяо-ма, не так ли? — Тут он заметил Тянь-и, вытащил его из толпы и, замахнувшись саблей, спросил: — Где спрятался Сяо-ма? Быстрее отвечай!

Тянь-и как раз в этот момент думал о судьбе Сяо-ма, и вопрос Душегуба еще больше напугал его. Дрожа всем телом и заикаясь, он ответил:

— Сяо… Сяо… Сяо… ма… в… Тянь… цзине: как… уехал… так… и… не… возвращался!

— Ерунду мелешь! — закричал подскочивший Чжао Лю. — Я сам видел его в урочище! Еще врать осмеливается! — и, схватив Тянь-и за руку, он с силой выкрутил ее за спину.

Старик пошатнулся, сделал два шага и, не удержавшись, упал на землю. Чжао Лю стал ногой на грудь старика и, направив на него пистолет, пригрозил:

— Если не скажешь, где находится Сяо-ма, то я сейчас убью тебя!

— Господин Чжао! — подняв кверху дрожащую руку, сказал Тянь-и. — Если ты не веришь — переверни все вверх дном! И если найдешь Сяо-ма, то я готов умереть от твоей руки!

— В нашей деревне нет Сяо-ма! Сяо-ма давно уже умер! — закричали тетушка Чжао и дядюшка Го У.

— А кто спрашивал вас, подонки! — закричал Чжао Лю и приказал полицейским: — Бейте их! Бейте!

Полицейские подняли винтовки и начали крошить прикладами направо и налево.

— Так кто же спас в урочище трех людей из Восьмой армии? — снова закричал Душегуб. — Кто? Быстрее отвечайте! Кто скажет — получит награду! А всех, кто будет молчать, расстреляем!

Но в толпе царило мертвое молчание.

— Если ты не скажешь правду, старый негодяй, то я прикажу тебя выбросить на съедение собакам! — набросился на Тянь-и Чжао Лю.

«Если уж мне суждено умереть, то пусть! — думал лежащий на земле Тянь-и. — Останется наследник наш, и он когда-нибудь отомстит за всех!» И, стиснув зубы, он решил больше не произносить ни звука, что бы с ним ни делали.

Душегуб, чувствуя, что от крестьян ничего добиться нельзя, совсем рассвирепел. Он вытащил из толпы Ли Гуй-юаня, отца Да-бао, и, подтолкнув его к Тянь-и, закричал:

— Говори ты! Кто в урочище спас трех людей из Восьмой армии? Где прячется Сяо-ма?

Да-бао, увидев, что схватили его отца, похолодел от страха.

— Не знаю! — прямо смотря перед собой, со злостью ответил Ли Гуй-юань.

Душегуб махнул рукой, и подбежавший полицейский тут же тесаком распорол живот Ли Гуй-юаня. Тот закричал и повалился в лужу крови.

При виде такого зверства многие женщины заголосили. Да-бао рванулся вперед и бросился к Душегубу, но полицейские отшвырнули его обратно в толпу.

— Если ты не признаешься, — снова подошел к Тянь-и Душегуб, — то с тобой сделаем то же, что с Ли Гуй-юанем!

Тянь-и лежал с закрытыми глазами и ничего не отвечал. Тогда Чжао Лю сделал знак полицейскому и тот отпустил собаку. Огромный пес, злобно рыча, набросился на Тянь-и и вцепился в него зубами… Тянь-и вскрикнул и потерял сознание.

Тем временем японский офицер, видя, что Душегуб не может ничего выяснить, пошел по рядам и, выбрав более двадцати человек, в том числе и Да-бао, отправил их с конвоем в расположение японской части. Душегуб приказал убрать Тянь-и. Подошедший Чжао Лю посмотрел на него и буркнул:

— Уже не выживет!

Полицейские обошли всю деревню, забрали деньги, одежду, увели весь скот, а деревню подожгли. Только после этого и солдаты и полицейские вернулись в город.

Видя, что дьяволы ушли, крестьяне начали тушить огонь, спасать раненых. Дядюшка Го У и Сяо-ню подошли к телу Ли Гуй-юаня — он уже похолодел. Они сели около трупа и заплакали. Тетушка Чжао и Мин-эр начали приводить в чувство Тянь-и. Люди спасали утварь, укладывали раненых на створки дверей; вскоре образовалась большая толпа крестьян, которая с рыданиями и проклятьями двинулась в сторону урочища.

Сяо-ма на эту ночь устроился в камышах, но из-за дождя никак не мог уснуть. Услышав беспорядочные выстрелы и лай собак, он вскочил на ноги. Поняв, что в деревне карательная экспедиция, он сел в лодку и отплыл подальше от берега. Глядя на пламя пожара и слушая громкие крики крестьян, Сяо-ма рассвирепел и хотел было рвануться в деревню на помощь землякам, но понял, что это бессмысленно. Он очень беспокоился о своем дяде и о тетушке Чжао с дочерью. Так прошли ночь и утро следующего дня. Вдруг он увидел, как из деревни вышла большая группа людей и с криками направилась к урочищу. Некоторые из них что-то несли.

Сяо-ма решил пока не обнаруживать себя и на лодке стал удаляться на середину реки. Неожиданно он увидел тетушку Чжао и Мин-эр с домашней утварью в руках, а за ними на створке двери дядюшка Го У и Сяо-ню несли какого-то человека. Сяо-ма никак не мог разглядеть, кого они несут. Послышался голос Сяо-ню.