Годы бедствий - [79]
— Конечно, продаем, — ответил Сяо-ма. — А вы купите?
Рыбак посмотрел на рыбу и спросил:
— Возьмем штук пять. Почем?
— Если эту рыбу отнести в город и продать там, — объяснил Да-бао, — то за каждую можно получить по одному мао и пять фэней[59]. А если вы здесь купите, то вам скидка — по одному мао за штуку. Ну как?
Рыбак согласился и тут же отсчитал деньги. Сяо-ню выбрал пять рыб получше, нанизал их на бечевку и вручил незнакомцу. Завязался общий разговор о рыбацкой судьбе.
— Как называется это место? — спросил тот, что был похож на торговца. — И всегда здесь так глубоко?
— Гучэнва — «Урочище Древний город»! — ответил Сяо-ню. — А глубина здесь в любое время года такая.
— Почему же оно так называется? Ведь тут не видно никакого города, — снова спросил торговец.
Сяо-ню не знал, что ответить, и только глупо улыбнулся.
— «Урочище Древний город» — и все тут! — сказал Да-бао. — Кто же знает, почему так называется?
Все рассмеялись, а Да-бао покраснел.
— А что же ты улыбаешься и ничего не говоришь? — обратился рыбак к Сяо-ма. — Наверное, знаешь?
— Старые люди говорят так, — начал с улыбкой Сяо-ма. — При династии Сун полководец Ян Лю-лан повел свои войска на север. Дойдя до этого места, войска расположились здесь лагерем, воздвигли постройки. Но потом земля опустилась, и все их постройки ушли в землю. Предание гласит, что если ясным утром стать вон на ту дамбу и смотреть в западном направлении, то в воде можно увидеть городские стены и рвы. Это, мол, и есть Древний город. Правда, сам я этого не видел.
— Допустим, что происхождение названия «гучэн» — «древний город» действительно таково, — рассмеялся торговец. — Но откуда же взялось здесь еще и «урочище»?
— А вот откуда, — продолжал объяснять Сяо-ма. — Впоследствии, когда Ли Чуан-ван поднял восстание, он во время похода также останавливался здесь. После привала утром Ли Чуан-ван приказал каждому солдату захватить с собой мешок земли для строительства оборонительных сооружений. Так здесь образовалась глубокая впадина. Затем во время долгих ливней ее залило водой, и люди назвали это место «Гучэнва» — «Урочище Древний город».
— Ты, видно, знаешь не мало, — сказал с улыбкой рыбак и спросил: — А японские дьяволы и их прихлебатели не отбирают у вас рыбу?
— И не говорите! — гневно ответил Сяо-ма. — Мы стараемся не приставать к берегу. Они как бешеные собаки набрасываются, отбирают все да еще ругаются и бьют!
— В городе много японских солдат? — продолжал спрашивать рыбак.
— Да человек сто, все живут в крепости, — ответил Да-бао.
— А сколько людей в полицейском отряде? — спросил тот, что был похож на крестьянина.
— Это вы об этих разбойниках, у которых командиром Лю? — сердито переспросил Сяо-ма.
Незнакомцы рассмеялись.
— Чувствуется, насолили они тебе? — похлопал Сяо-ма по плечу крестьянин.
Сяо-ма глубоко вздохнул и ответил:
— Э-э! Лучше не напоминайте… Их там наберется человек пятьсот, все живут в монастыре.
Незнакомцы расспросили еще о расположении постов и ямыней, о дорогах, а затем, захватив с собой купленную рыбу, отправились в город.
Ребята поняли, что они занимаются не совсем обычными делами, высказали различные сомнения по этому поводу и занялись своим делом. Неожиданно налетел сильный ветер. По реке загуляли огромные волны. Друзья решили прекратить ловлю. Оставшуюся рыбу Да-бао и Сяо-ню понесли продавать в город, а Сяо-ма остался в лодке и стал приводить в порядок сети.
Подойдя к мосту, Да-бао и Сяо-ню заметили, что на нем что-то происходит. Вглядевшись получше, они увидели, что полиция задержала их покупателей. Сейчас они стояли в кругу полицейских, направивших на них оружие. Командовал «желтыми собаками» не кто иной, как Чжао Лю. Они обыскивали задержанных. Чжао Лю потрогал рыбака за поясницу и удивленно спросил:
— Что у тебя тут спрятано?
— Ничего особенного, начальник! — неторопливо ответил рыбак. — Денег немного.
— А ну, доставай! — с заблестевшими глазами приказал Чжао Лю.
— Хорошо! — кивнул головой рыбак, действительно достал из-за пазухи пачку новеньких, хрустящих ассигнаций и бросил их на настил моста. Полицейские и японские солдаты, толкая друг друга, бросились собирать разлетевшиеся деньги. Тут рыбак подмигнул своим спутникам, они одновременно выхватили пистолеты и начали стрелять. Один японский солдат упал в реку, двое полицейских растянулись на мосту; Чжао Лю, тоже, видимо, раненный, схватившись за голову, побежал в город. Воспользовавшись суматохой, трое пришельцев побежали на западный берег. Солдаты и полицейские опомнились и, стреляя на ходу, бросились в погоню. В сутолоке они опрокинули ведро с рыбой, которое несли Да-бао и Сяо-ню.
Услышав выстрелы, Сяо-ма встал, посмотрел в сторону моста и увидел толпу солдат и полицейских, гнавшихся за тремя людьми. Сяо-ма всмотрелся получше и узнал в беглецах своих гостей. Они бежали быстро, отстреливаясь на ходу и бросая в преследователей гранаты. И вот уже пули запели около Сяо-ма. Он поспешно толкнул лодку в воду и поплыл от берега.
Трое беглецов также домчались до своей лодки, быстро столкнули ее в воду и поплыли на запад. Когда преследователи подбежали к берегу, лодка с беглецами уже удалилась больше чем на ли. Тогда они открыли отчаянную стрельбу по реке, а из города ударила пушка. От взрывов снарядов поднялись такие волны, что лодки могли вот-вот перевернуться. Пули свистели вокруг Сяо-ма, и одна пробила даже его куртку. Он очень боялся за судьбу беглецов и, проворно работая шестам, гнал свою рыбачью лодку за их маленькой лодчонкой. Внезапно невдалеке на воде разорвался снаряд, и Сяо-ма чуть было не свалился в воду. Через секунду он увидел, что лодка беглецов раскололась, и все они оказались в воде. Храброе поведение этих людей вызвало у Сяо-ма сочувствие и желание помочь им. «Здесь очень глубоко, — думал он, — бушуют сильные волны, а как они плавают — неизвестно. Надо им помочь!» И он быстро направил свою лодку к месту катастрофы.
Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.
Один из ключевых признаков современной постмодернистской литературы – фантасмагоричность. Желая выявить сущность предмета или явления, автор представляет их читателю в утрированной, невероятной, доведенной до абсурда форме. Из привычных реалий складываются новые фантастические миры, погружающие созерцающего все глубже в задумку создателя произведения. В современной русской литературе можно найти множество таких примеров. Один из них – книга Анатолия Субботина «Мадонна и свиньи». В сборник вошли рассказы разных лет, в том числе «Старики», «Последнее путешествие Синдбада», «Новогодний подарок», «Ангел» и другие. В этих коротких, но емких историях автор переплетает сон и реальность, нагромождает невероятное и абсурдное на знакомые всем события, эмоции и чувства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
После развода родителей Лиззи, ее старшая сестра, младший брат и лабрадор Дебби вынуждены были перебраться из роскошного лондонского особняка в кривенький деревенский домик. Вокруг луга, просторы и красота, вот только соседи мрачно косятся, еду никто не готовит, стиральная машина взбунтовалась, а мама без продыху пишет пьесы. Лиззи и ее сестра, обеспокоенные, что рано или поздно их определят в детский дом, а маму оставят наедине с ее пьесами, решают взять заботу о будущем на себя. И прежде всего нужно определиться с «человеком у руля», а попросту с мужчиной в доме.
