Годы бедствий - [76]
— На вырученные деньги мы сможем прожить два дня, — весело сказал Сяо-ма.
— Да, в ней не меньше тридцати цзиней! — удовлетворенно кивнул головой Сяо-ню. — Продадим ее и купим две хорошие остроги специально для охоты на больших рыб!
— Наши деревенские здорово удивятся, увидев такого огромного карпа! — радовался Да-бао.
— А мой дядя вообще не поверит, что это мы его поймали, — сказал Сяо-ма.
Так, весело переговариваясь и обсуждая, как лучше истратить деньги, которые они выручат за карпа, друзья плыли по реке. Время уже перевалило далеко за полдень, надвигались сумерки. Свернув в приток реки, они увидели впереди быстро несущуюся навстречу им лодку.
— Смотрите! — крикнул Сяо-ма. — Торговцы рыбой уже приехали!
Его товарищи стали всматриваться. Это была действительно рыбацкая лодка, она быстро приближалась.
— Нет, это не торговцы! — испуганно вскрикнул Да-бао. — Почему в лодке так много людей?
— Действительно! — подал голос Сяо-ню. — Да они как будто одеты в военную форму, уж не карательный ли это отряд?
Сяо-ма остановил лодку и подумал: «Если действительно мы нарвались на «желтых собак», то нам не миновать беды!» Все трое напряженно всматривались в приближающуюся лодку.
— Надо скорее удирать! — вдруг закричал Сяо-ма. — Быстрее, это бандиты!
Они поспешно повернули лодку и поплыли в западном направлении. Увидев, что лодка удаляется от них, солдаты стали подгонять своего лодочника и начали стрелять по беглецам. Сяо-ма понял, что им не удастся скрыться. В это время с догоняющей лодки донесся пронзительный голос:
— Эй! Плы-ви-те сю-да!
Где они слышали этот голос? И трое друзей сильнее налегли на весла. Лица их побелели, сердца чуть не вырывались из груди. Пули стали чиркать воду совсем рядом с лодкой.
— Останавливаемся! Давайте остановимся! — испуганно проговорил Сяо-ню. — Сяо-ма! Если сейчас не остановимся, то мы пропали!
— Нет, нет! — Весь залитый потом, тяжело дыша, ответил Сяо-ма. — Если остановимся, то нашу рыбу мы больше не увидим!
В этот момент пуля задела его правую руку, рубашка окрасилась кровью, но он не обратил на это внимания. Пули пробили борта лодки ниже ватерлинии. Тогда Сяо-ма скрипнул зубами и, ни слова не говоря, двумя ударами ножа перерезал веревку и выбросил карпа в воду. «Уж лучше потерять его, чем отдать этим гадам!» — подумал он и сам нырнул в воду вслед за рыбой. В это время преследователи приблизились к лодке друзей. Они начали стрелять наугад в воду, но все попусту. На лодке преследователей выделялся маленький худой человек с длинной шеей. Изумленные Да-бао и Сяо-ню с первого же взгляда узнали в нем Чжао Лю.
Приближался день рождения Лю У, и тот приказал Чжао Лю купить на рынке рыбы. Но хорошей рыбы на рынке не оказалось. Тогда Чжао Лю с солдатами захватил первую попавшуюся рыбацкую лодку и отправился на ней грабить рыбаков. В это время они и увидели возвращающихся домой друзей. Так снова лицом к лицу столкнулись непримиримые враги. Увидев, что лодка пуста, Чжао Лю сильно разгневался. А узнав Да-бао и Сяо-ню, он рассвирепел еще больше.
— Сволочи! Кто сейчас выскочил из лодки и выбросил рыбу?
— Никто… — в один голос ответили Да-бао и Сяо-ню.
Тогда Чжао Лю и солдаты приставили им к груди дула винтовок:
— Кто был третий? Отвечайте!
Друзья молчали. Солдаты избили обоих и столкнули за борт. Они нырнули и быстро поплыли к берегу. После этого солдаты потопили их лодку и отправились дальше.
Когда Сяо-ма, держась за сеть, в которой барахталась рыба, бросился в реку, карп, почуяв воду, ожил и потащил Сяо-ма за собой. Сяо-ма время от времени поднимал голову над водой и смотрел, что делается на лодке. Когда он увидел, что его товарищей столкнули в воду, он облегченно вздохнул, так как знал, что они плавают как рыбы и никогда не утонут. Он осторожно стал подавать им знаки, и вскоре они снова собрались вместе около одной из могильных плит на берегу. Узнав, что солдаты потопили их лодку, Сяо-ма побелел от ярости и снова полез в воду.
Пьяные солдаты горланили песни. Один из них все время порывался лезть в воду. Лодка раскачивалась на воде. Вдруг от резкого толчка лодка накренилась очень сильно, и все «пассажиры» попадали в воду. Очутившись в холодной воде, солдаты закричали и начали хвататься за перевернутую лодку. Они уже нахлебались изрядно воды, когда лодочник, который прекрасно плавал, перевернул лодку и втащил всех солдат обратно.
Сяо-ма под водой незаметно доплыл до лодки, вынырнул у самого борта и сильно толкнул ее. Сейчас убедившись, что лодка опрокинулась, он ухмыльнулся: «Дерьмо на воде не тонет!» — и быстро поплыл обратно.
— Вы только посмотрите! — показал товарищам Сяо-ма на барахтавшихся в воде солдат. — Я перевернул их лодку!
— Скорее перевяжи рану! — сказал Сяо-ню. — Как бы не загноилась!
Только теперь Сяо-ма почувствовал боль в руке. Он вдруг побледнел и, теряя сознание, свалился в воду.
Чжао Лю так наглотался воды, что его в бессознательном состоянии отвезли в городскую больницу. Когда он пришел в себя, был уже вечер. Выйдя из больницы, Чжао Лю неожиданно столкнулся с баочжаном Ван Хао-шанем, который нес в руках клетку с птицами.
«…Любое человеческое деяние можно разложить в вектор поступков и мотивов. Два фунта невежества, полмили честолюбия, побольше жадности… помножить на матрицу — давало, скажем, потерю овцы, неуважение отца и неурожайный год. В общем, от умножения поступков на матрицу получался вектор награды, или, чаще, наказания».
«Варшава, Элохим!» – художественное исследование, в котором автор обращается к историческому ландшафту Второй мировой войны, чтобы разобраться в типологии и формах фанатичной ненависти, в археологии зла, а также в природе простой человеческой веры и любви. Роман о сопротивлении смерти и ее преодолении. Элохим – библейское нарицательное имя Всевышнего. Последними словами Христа на кресте были: «Элахи, Элахи, лама шабактани!» («Боже Мой, Боже Мой, для чего Ты Меня оставил!»).
В спальных районах российских городов раскинулись дворы с детскими площадками, дорожками, лавочками и парковками. Взрослые каждый день проходят здесь, спеша по своим серьезным делам. И вряд ли кто-то из них догадывается, что идут они по территории, которая кому-нибудь принадлежит. В любом дворе есть своя банда, которая этот двор держит. Нет, это не криминальные авторитеты и не скучающие по романтике 90-х обыватели. Это простые пацаны, подростки, которые постигают законы жизни. Они дружат и воюют, делят территорию и гоняют чужаков.
Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.
После развода родителей Лиззи, ее старшая сестра, младший брат и лабрадор Дебби вынуждены были перебраться из роскошного лондонского особняка в кривенький деревенский домик. Вокруг луга, просторы и красота, вот только соседи мрачно косятся, еду никто не готовит, стиральная машина взбунтовалась, а мама без продыху пишет пьесы. Лиззи и ее сестра, обеспокоенные, что рано или поздно их определят в детский дом, а маму оставят наедине с ее пьесами, решают взять заботу о будущем на себя. И прежде всего нужно определиться с «человеком у руля», а попросту с мужчиной в доме.