Годы бедствий - [6]

— Ах, ты! Все мои старания чуть не полетели собаке под хвост! Сколько сил я потратил, чтобы склонить к этому хозяина, а ты еще чего-то раздумываешь!

— Мы уже согласились, — извиняющимся тоном произнесла Юй-чжэнь. — Господин Чжао, вы уж простите нас, пожалуйста!

— Ну ладно, не будем об этом говорить! Если вы и дальше будете меня слушаться, то всегда останетесь в выгоде, — он повернулся к Тянь-бао. — Пойдем, я провожу вас туда, где вы будете жить.

И Тянь-бао во главе всей семьи последовал за Чжао Лю. Они вышли за ворота, повернули на запад и увидели три землянки — не очень, правда, хорошие, но все же пригодные для жилья.

— В этой живет Го У, — указал Чжао на восточную землянку. — А вы будете жить в западной. Следите, чтобы голодранцы-батраки не воровали зерно! — и Чжао Лю ушел.

В тот же день он прислал Юй-чжэнь три доу нечищенного гаоляна и немного старой одежды, а Фэн-цзе семья Лю подарила новое белье и платье. В результате вся семья Тянь-бао была окончательно покорена милостью хозяина.

Тянь-бао стал вместе с другими работниками трудиться в поле, Сяо-ма целыми днями пас лошадей, а Фэн-цзе прислуживала пока господам. Жена Тянь-бао оставалась с маленькой Шунь-мэй дома и занималась хозяйством.

Тянь-бао послал письмо брату Тянь-и, и вскоре тот тоже перебрался сюда. По протекции Чжао Лю брат нанялся батраком к помещику Ван Хао-шаню, который жил в деревне Юйтяньчжуан.

4. Пожар

После того как присланный Чжао Лю гаолян очистили от кожуры и прилипшей к нему земли, от трех доу осталось лишь немногим больше двух. Когда гаолян был съеден, Чжао Лю снова прислал три доу, сказав при этом: «Это зерно дается в долг, в будущем Тянь-бао отработает нам его». Таким образом, чем дальше, тем больше влезали они в долги семье Лю.

Сяо-ма постепенно знакомился с деревенскими жителями. Больше других он сдружился с Сяо-ло, Да-бао и Сяо-ню. Да-бао с отцом также были здесь людьми пришлыми. И отец и сын зарабатывали на жизнь гончарным ремеслом. Оба они были людьми веселыми и общительными, и поэтому каждый вечер после работы у их землянки собиралась молодежь. Непременным участником этих вечерних бесед вскоре стал и Сяо-ма. Частенько здесь ругали хозяина и Чжао Лю. Сяо-ма как-то рассказал об этом своей матери. Юй-чжэнь иногда ходила в дом к жене Чжао Лю, и до ее ушей доходили всякие слухи о хозяине. Возвращаясь домой, она уговаривала мужа: «Придумай какой-нибудь способ уйти из этого дома, а то как бы нам не нажить здесь беды».

Тянь-бао сам не раз слышал от соседа Го У, что семья Лю — одни мошенники. Однако Тянь-бао не верил этому. К тому же человек он был безынициативный и нерешительный, о таких обычно говорят: «Пока ему по носу не стукнут — не повернет головы». Поэтому на подобные разговоры домашних он обычно отвечал: «Не верьте слухам, а верьте только тому, что сами видите. Эти люди к нам очень хорошо относятся, и мы должны иметь совесть. Не зря пословица существует: «Черная неблагодарность присуща только низким людям».

Как-то вечером в начале зимы Сяо-ма, напоив скот, пришел поболтать к Да-бао. Тот с отцом как раз ужинал. В комнате уже было несколько человек взрослых и ребят, и все обрадовались приходу мальчика.

— Входи, Сяо-ма, — раздались возгласы, — забирайся на кан.

— Садись здесь, рядом со мной! — крикнул Сяо-ло и потянул приятеля к себе.

— Сяо-ма, ты сыт? — спросил мальчика отец Да-бао. — У нас еще лепешки остались.

— Я сейчас принесу их! — крикнул Да-бао и соскочил с кана.

— Да нет, Да-бао, кушай сам — я уже поел! — остановил его Сяо-ма.

Сяо-ло в этом году исполнилось двадцать лет. Был он широкоплечим, крепким и очень энергичным парнем. В беседе с товарищами он вел себя несколько грубовато и часто вступал с ними в спор. Все говорили, что это бесстрашный человек, — никакого дьявола не боится. Ему очень нравился Сяо-ма, и он относился к мальчику, как к родному брату.

— Сяо-ма — хороший парнишка, — сказал Сяо-ло, когда тот вошел, — а Душегуб — «на восемь поколений нечестный человек»! — такого малыша заставил пасти лошадей! А если какая-нибудь лошадь в испуге лягнет его — из него и дух вон! Хозяину заботы мало! Тоже мне Добряк!

— Да, ладно, перестань! — засмеялся Да-бао. — Сяо-ма, что поделывает твоя сестра?

— Она ухаживает за молодыми барышнями.

Ответ мальчика вызвал взрыв хохота. Отец Да-бао отставил чашку с едой и со смехом спросил:

— Кто это тебе сказал, что в доме Лю есть молодые барышни?

— Кто же об этом не знает! — вмешался в разговор Сяо-ло. — «Нет таких стен, через которые не проникал бы ветер».

В разгар беседы скрипнула дверь и в комнату кто-то вошел. Все испуганно вздрогнули. Оказалось, что это Чжан Тянь-бао.

— У меня от испуга даже пот на лбу выступил. Мне почудилось, что вошел этот гад — Чжао Лю, — проговорил, наконец, Сяо-ню, и снова все рассмеялись. — А почему вы так поздно? — спросил Сяо-ню у Тянь-бао. — Мы здесь уже давно сидим.

— До ужина необходимо натаскать два гана воды, а после ужина надо вычистить стойла. Такой вечный порядок установлен для нас… — отвечал Тянь-бао, доставая из заднего кармана брюк трубку. — Пока все не сделаешь — спать не ляжешь.