Год змеи - [21]

Последние слова Шайманов говорил, уже усаживаясь в «газик».

Солнце заметно припекало, улица опустела. Махмуд шел по тротуару, обдумывая только что состоявшийся разговор. Похоже, агроном начинает осознавать себя человеком, необходимым совхозу. А с таким уже можно смелее дела делать. Если идея Шайманова найдет поддержку в парткоме и вышестоящих организациях, они со временем крупную реорганизацию в совхозе произведут.

К этим планам они и председателя кишлачного Совета подключат. При этой мысли Махмуд улыбнулся — а ведь он ни на секунду не переставал думать о ней, только думы эти были где-то глубоко в подсознании.

Рядом скрипнули тормоза, и он услышал голос Майсары:

— Что это вы пешком, директор-бобо?

Он смутился, словно его застали на месте преступления, ведь последняя мысль его была — о ней. Но, увидев сияющие глаза, успокоился.

— Садитесь, подвезу, а заодно и кое-что сообщу вам, — сказала Майсара.

Махмуд устроился на заднем сиденье, шофер тронул машину.

— Слушаю, раис-апа.

— Зульфия ваша, — Майсара подчеркнула это — «ваша», — сбилась с ног. Разыскивает своего шефа. Где вы пропадали?

— Шир-чаем угощался, не смог отказаться от приглашения Шайманова.

— О, тогда и я вас приглашаю. Надеюсь, мне тоже не откажете?

— Спасибо, приду. А что же все-таки случилось? Почему Зульфия меня разыскивала?

— Не знаю, спросила о вас, сказала, что срочно нужны.

Машина развернулась у крыльца конторы. Выходя, Махмуд нежно посмотрел на молодую женщину. Хотелось сказать что-нибудь ласковое, доброе, но вместо этого спросил:

— Как молоко заготавливается?

— Сегодня наш секретарь с шофером ездили. Узнаю, позвоню.

Махмуд кивнул:

— А на шир-чай приду. Завтра утром.

В конторе его, оказывается, ждал управляющий третьим отделением Пулат-ака Бабаев. Это был высокий полный мужчина лет пятидесяти. Несмотря на жару, он облачился в костюм, а на голове красовалась соломенная шляпа.

— Что случилось? — спросил Махмуд, приглашая управляющего в кабинет.

— Язык тонковолокнистого для меня пока что непонятнее китайского, — проворчал тот. — Не могу понять, что с ним в моем отделении происходит! Цветы опадают, а это ведь завтрашние коробочки!

— Может, от жары? — предположил Махмуд.

Бабаев пожал плечами. Что гадать, говорил этот жест, сказано ведь — не понимаю его языка! Махмуд, так и не раскрыв папку с почтой, встал из-за стола:

— Едемте! Хочу сам посмотреть.

Внешне поля отделения казались благополучными. Перед глазами расстилались темно-зеленые квадраты, рядки кустов были усеяны желтыми и сиреневыми цветами. Растения стояли густо, казалось, ветки их переплелись и создали сплошной покров. На всех картах кипела работа. На одних поливальщики следили, чтобы струи воды равномерно текли в борозды, на других — стрекотали культиваторы, разрыхляя почву и внося подкормку. Женщины и подростки тяпками выпалывали сорняки. То и дело подъезжали тракторы с прицепами, груженными органикой. Создавался ее запас для шарбатных поливов.

Панджи остановил машину. Махмуд с управляющим прошли в глубь поля, и тогда только директор увидел опавшие цветы. Их было много. Создавалось впечатление, что их нарочно кто-то пообрывал. Махмуд нагнулся, чтобы поднять опавший цвет, и почувствовал, что от влажной земли ударил в лицо горячий пар. Он сразу понял, в чем дело. Влага, испаряясь, не пробивала густую крону растений и создавала таким образом парниковый эффект. Цветы опадали.

— А там, где культиваторы работают, — спросил он, тоже так же?

— Не обратил внимания, директор-бобо, — смутился управляющий.

— Давайте посмотрим. — Махмуд нашел узкое место в коллекторе и перешел на соседнее поле, где культиватор разрыхлял почву. Тяжело дыша, перебрался за ним и Бабаев. Махмуд присел на корточки и стал осматривать кусты. Опавших цветов почти не было. Увидел это и управляющий. Когда Махмуд глянул на него, он развел руками — мол, ничего не понимаю.

У Махмуда были пока предположения. Но он знал психологию дехкан — раз ты руководитель, значит, обязан подсказать выход. К этому людей приучила многолетняя практика — подсказки сверху. Махмуд и сам был свидетелем такой практики. Полтора года назад вторым секретарем райкома партии избрали Гладышева, профессионального строителя. Так председатели колхозов с иронией рассказывали, что уже на третий день после пленума, на котором его утвердили, он приехал на поле и принялся распекать бригадиров за то, что неправильно работают. Сам же он о хлопке имел скудное представление.

— Что же делать? — спросил Бабаев.

— Надо посоветоваться со специалистами, Пулат-ака, — ответил Махмуд, — а пока… нужно сделать так, чтобы влаги в борозде было немного. Может, через одну борозду поливать, обязательно тонкой струей, пусть поглубже вода проникает. И еще одно. С сегодняшнего дня переходите на ночные поливы. Я позвоню на опытную станцию, поговорю с учеными, думаю, подскажут решение. Встретимся вечером в конторе…

Махмуд побывал еще в нескольких бригадах, вместе с бригадирами осмотрел поля. И там кое-где цветы опали. Однако звонить на опытную станцию ему не пришлось. На столе у него лежала телефонограмма из райкома партии за подписью Базарова и Холматова. Оказывается, парниковый эффект обнаружился во многих хозяйствах. Рекомендации по устранению его совпадали с теми, что на свой страх и риск дал Махмуд Бабаеву.