Год зайца - [15]

Заяц в возбуждении обнюхивал Ватанена. Когда тот опустил его на землю, заяц стал крутиться вокруг его ног, словно собачонка.

Саволайнен взял в руки бразды правления происходящим на берегу, ему было поручено организовать эвакуацию жителей и домашних животных. Ханникайнен приехал из любопытства — ему стало тоскливо одному на озере.

— Я наловил до хрена щук, пришлось отправиться в деревню, чтобы их продать. Заодно взял с собой зайца, — объяснил Ханникайнен. — Свои исследования я на время приостановил, устроил передышку, — добавил он.

Ханникайнен отвел Ватанена в сторонку и шепотом сообщил:

— Там, на озере, я сделал кое-какие расчеты. В соответствии с ними президент Кекконен, то есть этот, новый, по всей видимости, будет править Финляндией до девяносто пятого года. По моим расчетам, «Новому Кекконену» в то время будет лет семьдесят пять, тогда как старому было бы уже девяносто. Боюсь, все это пробудит нездоровое любопытство за границей, ведь там не знают, в чем дело.

Ханникайнен добавил:

— Теоретически есть вероятность, что Кекконен сможет управлять страной и после двухтысячного года. Ему же тогда будет только около восьмидесяти пяти. Но я убежден, что он не решится выставлять свою кандидатуру в следующем тысячелетии.

На берегу поставили большие солдатские шатры, полевые кухни задымились, людям раздавали одеяла. С кузова одного из вездеходов сняли лебедку и установили на берегу, чтобы вытащить из озера бульдозер.

Ватанену не поручили никакого дела, и он отправился на прибрежный луг — помогать молодой женщине, доившей коров. Она надоила уже три ведра молока. Ватанен помогал носить его. Тут же к стаду прискакал заяц. Женщина, которую звали Ирья Ланкинен, увидев его, пришла в восторг:

— Ой, какая прелесть!

— Хочешь взять его с собой на ночь для тепла под бочок?

Ирья была не прочь.

— Бери, но при одном условии: я буду третьим. Договорились?

Вечером они втроем удалились в сарай. Ватанен притащил туда одеяла, Ирья принесла из палатки супа. У задней стены она постелила постель. Ватанен закрыл дверь. Солнце садилось. Изнутри послышалось:

— Да подожди ты, он же смотрит.

Дверь сарая распахнулась. Оттуда вылетел заяц — Ватанен вышвырнул его на луг. Дверь закрылась, обиженный заяц остался сидеть в сумерках. Через полчаса вышел Ватанен и попросил у зайца прощения. Заяц проскользнул внутрь, дверь снова закрылась. Стояла тишина, даже кулики на озере не кричали.

Утром Саволайнен спросил у Ватанена, не мог бы тот вместе с Ирьей отогнать стадо через лес до дороги на Сонкаярви, примерно в двенадцати километрах отсюда; там уже будут ждать машины-скотовозки, которые отвезут коров в деревенские хлева. Ватанен с радостью согласился, представив себя и Ирью в роли пастуха и пастушки. Он, улыбаясь, попрощался с Саволайненом и Ханникайненом; последний сказал ему:

— Будешь в Нильсии, заходи. Я собираюсь завершить свои исследования.

Это был великолепный день. Ватанен и Ирья шли по лесу, распевая песни. Светило солнце, не надо было никуда спешить. Коровы время от времени останавливались, щипали траву в придорожных канавах; днем они на несколько часов улеглись на отдых и неторопливо жевали свою жвачку. Пастух и пастушка решили пока искупаться. Когда пышногрудая Ирья плавно вошла в прохладное лесное озеро, Ватанен с нескрываемым восхищением наблюдал за ней.

Во второй половине дня большая коричневая корова начала проявлять признаки нездоровья. Она тихо и протяжно мычала, прикрывала влажные глаза и не хотела идти вместе со всем стадом. Она ничего не ела, только пила воду. Корова отошла от остальных, тихо мыча, встала между двумя деревьями, привалилась к одному из них и, повернув голову, взглянула на Ирью.

— Ой, да эта красавица собирается телиться, — взволнованно сказала Ирья.

Ватанену эта корова не показалась толще других, но он поверил Ирье — она-то уж знает наверняка.

— Если в ближайшее время не выйдем на дорогу, она родит прямо в лесу, — добавила Ирья.

— Может, я побегу вперед и приведу ветеринара из Сонкаярви? — предложил Ватанен.

— Вот глупости. Прекрасно родит и здесь, здоровая корова. А ты парень крепкий, сможешь теленка донести.

Через некоторое время корова начала рыть копытом землю и выгнула спину. Было заметно, что ей нехорошо. Временами она издавала странные звуки, мало напоминавшие коровье мычание. Ирья спокойно разговаривала с роженицей. Та отвечала слабым мычанием. Наконец корова улеглась на бок.

Через час Ирья позвала Ватанена:

— Иди сюда, она начала телиться, поможешь тянуть.

Теленок медленно вылезал наружу, корова тоскливо мычала, приходилось тянуть изо всех сил. Наконец теленок шлепнулся на землю — перед началом родов корова встала на ноги. Мать сразу успокоилась и принялась облизывать детеныша, покрытого слизью.

Ватанен отошел метров на сто, вырыл яму и закопал послед. После этого он вернулся к Ирье и теленку. Тот пытался встать, но неокрепшие ноги не держали его, он качался и падал. Наконец он встал на колени под коровой и жадно зачмокал.

Ирья сказала, что она пойдет со всем стадом вперед, а Ватанен с теленком на плечах отправится следом, и корова с ними.