В Стокгольме, в расположенном рядом с парком "Хумлегорд" старинном роскошном каменном доме жили состоятельные люди. Такие, как, например, уроженец Финляндии Ойва Юнтунен. По профессии он был негодяй.
Ойва Юнтунен, ныне довольно стройный тридцатилетний холостяк, родился в Вехмерсалми, в Саво. И хотя он колесил по миру уже второй десяток лет, у него тем не менее иногда прорывалось слово-другое на родном саволакском диалекте.
Юнтунен смотрел из своего эркерного окна вниз на освещенный весенним солнцем парк. Там работники муниципальной службы коммунально-бытового хозяйства неторопливо сгребали в небольшие кучки прошлогодние кленовые листья, которые холодный весенний ветер тут же вновь разносил по всему парку. Так что бояться безработицы этим смуглым трудягам было нечего.
Ойва Юнтунен предположил, что чернявые дворники в парке родом откуда-нибудь из Боснии. А двое из них вполне могли быть турками или греками.
Когда-то, еще в бытность свою нищим финским переселенцем, познакомился с метлами муниципальной службы коммунально-бытового хозяйства Стокгольма и Ойва Юнтунен. Неделю или две он зарабатывал себе на жизнь, убирая с песчаных дорожек парка то, что оставляли после себя песики этих хурри, как презрительно называют шведов финны. От этих воспоминаний его до сих пор бросает в дрожь. И то сказать, не приведи бог вновь пережить такое. Но теперь этого совсем не стоило бояться.
У Ойвы Юнтунена было тридцать шесть килограммов золота. Три слитка по двенадцать килограммов. Собственно говоря, они были не его, однако отказываться от них он не собирался. Он к ним привык, глубоко привязался. И немудрено: одна унция (чуть больше тридцати граммов) этого золота высшей пробы стоит четыреста долларов США.
Сначала, лет пять тому назад, слитков было четыре. Теперь одним меньше: Ойва Юнтунен истратил его на шикарную и приятную жизнь. Ездил он исключительно на огромных новых автомобилях, пил марочные вина и летал бизнес-классом. Вся мебель у него была кожаная, в покрывавшем весь пол ковре ноги утопали по щиколотку. Два раза в неделю пятикомнатную квартиру Юнтунена приходила убирать югославка лет пятидесяти с варикозными ногами. Всегда, если он оказывался дома, Ойва давал ей пару крон чаевых. Ойва Юнтунен ценил эту уборщицу, потому что она работала старательно и особенно не воровала. Ойва Юнтунен уважал честность, так как сам был негодяй.
Золото было украдено пять лет тому назад из Государственного банка Норвегии. Норвежцы как раз обнаружили у себя на континентальном шельфе огромные запасы нефти и стали просто страшными транжирами. Госбанк Норвегии должен был закупать за границей золото, чтобы государственные банкноты не превратились в ничего не стоящие бумажки. Обычно золото приобреталось в Австралии или Южной Африке. По мере разрастания нефтяной горячки Норвегия стала покупать его даже в Намибии.
В это время Ойва встретил в родных краях, в Вехмерсалми, своего двоюродного брата, который в пятидесятые годы эмигрировал в Австралию.
Посидели в баньке, напарились до изнеможения.
– Раз уж ты такой крутой, – заговорил двоюродный брат, поддавая пару, – то я на твоем месте уже завязал бы со всей этой мелочевкой и урвал бы сразу столько, чтобы на всю оставшуюся жизнь хватило.
У братца была в Сиднее столярная фирма, услугами которой время от времени пользовалось австралийское государство. На ней делали прочные деревянные ящики, куда упаковывалось золото. В каждый ящик укладывали порядка двух центнеров в слитках по двенадцать килограммов каждый.
– Я-то золота и не вижу, однако знаю, что в этих ящиках оно доставляется на суда, а время отправления судов кто угодно может прочитать в газете.
– А почему же они не отправляют золото самолетами? – поинтересовался Ойва Юнтунен.
Двоюродный брат ответил, что, мол, это слишком рискованно:
– Да ты представь, например, промежуточную посадку в Калькутте или Тегеране. Местные таможенники стали бы копаться в этих слитках. И сколько же слитков останется, когда самолет приземлится в аэропорту Осло?! Кроме того, летать в тех широтах – это все равно что сидеть на бочке с порохом. Говорят, самолеты там захватывают на каждом пятом маршруте.
В преступном мозгу Ойвы Юнтунена сразу же возник замечательный план. Ойва договорился с двоюродным братом, что тот сразу же, как только следующее судно с драгоценным грузом возьмет курс на Норвегию, даст телеграмму с указанием времени отправления и названия судна. Об остальном Ойва Юнтунен позаботится.
Так и сделали. Через пару месяцев в Стокгольм пришла от брата воодушевляющая телеграмма, из которой стали ясны название корабля, порт назначения (Осло) и время отправления, а также примерная скорость хода. Ойва Юнтунен измерил расстояние от Сиднея до Осло, рассчитал время рейса и отметил, что если поспешить, то можно успеть в порт на праздник по случаю прибытия.
Ойва Юнтунен нанял в помощники двух финских бандитов. Один из них был довольно простецкий верзила, бывший экскаваторщик Хейкки Сутинен по кличке Сутинен Крутой Удар. Другой был коммерц-техник (выпускник торговой школы или учебного заведения по маркетингу) Хеммо Сиира, плюгавенький ехидный мужичонка, убийца-рецидивист высокого полета. Ойва заставил обоих поклясться на крови. В задачу бандитов входило захватить груз с золотом сразу же в порту, припрятать добычу в лесу, после чего, для отвода глаз, оказывать сопротивление полиции до тех пор, пока их не задержали бы. Большую часть захваченного золота предполагалось сдать властям, а килограммов с полсотни – как–то припрятать на стороне. Конечно, пришлось бы отсидеть несколько лет, но игра стоила свеч.
