Год Обезьяны - [24]

– Что-то не хочется. Устал я сегодня. Дорога была длинная.

– Напрасно. Тогда бы ты перестал сомневаться.

– И как, говоришь, тебя звали: Вишакадатка?

– Бхавабхути. Вишакхадатта – это ты.

– Да я и за год свое имя не выучу! – опять рассмеялся Игорь. – Уморил ты меня, Тимофеев. Всегда знал, что с тобой мне скучать не придется.

– Очень скоро всем людям скучать не придется. Ракшасы готовятся к бою. И лично я возвращаюсь к Хануману. Тебе тоже советую. Ты не меня, ты себя внимательно послушай. Что тебе сердце подсказывает? Ты же воин, Игорек. У тебя просто нет другого выбора…

Когда Игорь проснулся, в восточное окно уже заглядывал краешек солнца. По грязному полу выстуженного за ночь дома прогуливался ветерок. Игорь огляделся. Тимофеев исчез. Не было и никаких следов его пребывания в комнате. Печь не топилась. Да и не могла бы топиться. Она давно уже развалилась от старости. Игорь наклонился и поковырял пальцем наплывы окаменевшей глины.

– Эй, Тимофеев, вернись. Кончай дурака валять! – громко закричал Игорь, заглядывая во все комнаты. Но кругом были лишь пыль и пустота.

– Бред какой-то! – пробормотал Игорь и вышел на улицу. За ночь землю слегка припорошило хиленьким весенним снежком.

– Вишакхадатта… Кто бы мог подумать!

– А ты и не думай, – откликнулся Митяй. Он прислонился плечом к стене и ловко орудовал швейцарским перочинным ножичком Игоря. Очередная фигурка появлялась из деревянной чурочки прямо на глазах.

Игорь подошел поближе.

– Опять обезьян вырезаешь?

– А кого же еще? – искренне удивился Митяй.

– Ну, слонов, например. На них тоже был бы спрос.

– Чудак-человек. Где же ты здесь слонов видел?

Игорь хмыкнул. Митяй опять был прав. Слоны в Сибири не выживали.

– Ничего, что я у тебя ножичек позаимствовал? Или вернуть?

– Оставь себе, – махнул рукой Игорь. – Будем считать, что Тимофеев нашелся.

Над соснами поднимался багровый солнечный диск. День обещал быть ветреным…

14.

С тех пор Игорь с Тимофеевым не говорил. Для его матери он придумал правдоподобную версию, с которой она и пошла в милицию, чтобы подать заявление на розыск. По версии Игоря, последний раз Тимофеева видели в селе Тармакла. Милиция разослала фотографии Тимофеева по всем северным районам области – Муромцевскому, Большереченскому, Тарскому, Седельниковскому, Усть-Ишимскому. В Новосибирскую и Томскую область фотографии тоже посылали. И по телевизору несколько раз показывали. Но активность милиции в поисках, как это часто случается, скоро сошла на нет. Тимофеев как в воду канул. За четыре года он несколько раз приходил к Игорю во сне, но ничего не говорил. Садился на краешек дивана и молчал, печально глядя в окно.

Жена Тимофеева вышла замуж второй раз. Сначала, конечно, подала заявление в суд на развод. Ей не отказали. Игорь нового мужа Кати видел пару раз, когда заходил к ним в гости – проведать тимофеевского сына. Отчим Валерки вполне приличным человеком оказался. От первого брака у него осталась дочь. И обе семьи – старая и новая – в деньгах, похоже, не нуждались. Одна только мать Тимофеева никак не могла успокоиться. Плакала, ждала и продолжала на что-то надеяться. И очень волновалась всякий раз, когда милиция изредка проявляла рвение и вызывала ее на опознания. Боялась, видимо, увидеть Сергея мертвым…

Игорь вылез из машины, нагнулся и тщательно осмотрел обочину. Деревянная обезьянка закатилась в самый центр лужи. Он вытащил ее из грязи, тщательно вытер и снова прилепил к лобовому стеклу. Это была одна из тех фигурок, которые он покупал у Митяя. Остальные обосновались на полке в книжном шкафу. Игорь даже не помышлял их убрать. Особенно после того, как Митяй отдал Богу душу. У кого-то в Муромцево прихватил по дешевке двадцать литров спирта, а тот оказался не этиловым, а метиловым. Ни на вкус, ни на запах их не различить. И хлебнул он, говорят, всего пару раз. Но пока Митяя обнаружили, пока везли в районную больницу, чтобы промыть желудок, не выдержало сердце…

Движок «шестерки» неожиданно перестал капризничать. Завелся с пол-оборота. Игорь облегченно вздохнул и, не дыша, отпустил сцепление. Машина легким рывком тронулась и понеслась по черной полосе асфальта, плавно набирая скорость. Игорь направил ее в Тармаклу. От Муромцево деревня была совсем недалеко – 27 километров. Сделав небольшой крюк, Игорь повернул на Кондратьево, где дорога была поухоженней, и через 20 минут уже пронесся через главную улицу села, пугая кур и поднимая клубы пыли. Спустя несколько минут должна была показаться и Тармакла…

Вообще-то попутчиков Игорь никогда не брал, но в этот раз остановился, заметив поднятую руку.

– Здоров, земляк! – обрадовался голосовавший мужчина. – Подбрось немного. А то чего-то трактор мой забарахлил.

Игорь покосился на заглохший ДТ-40, почти перегородивший проезд, посмотрел на свои чехлы, где непременно останутся пятна чужого машинного масла, и сказал обреченно:

– Садись. Куда тебе?

– Да хоть куда. Но лучше в контору.

Игорь кивнул и приглушил магнитолу. Питер Гэбриэл с его знаменитой «Shock The Monkey» сегодня не попал под настроение.

– Не узнаешь меня, земляк? – неожиданно поинтересовался попутчик.