Год мертвой змеи - [4]

У входа в домик, в котором по запахам и столбу дыма над крышей можно было опознать столовую, нестройную толпу военных в разномастных шинелях встретил молодой очкарик без знаков различия, но с синей повязкой на рукаве, по которой можно было предположить, что он относится к китайским ВВС. Широко улыбаясь и ни на секунду не закрывая рот, китаец сначала указал на вешалку, а потом развел пришедших по отдельным столикам на четыре человека каждый. Скатертей на столиках не имелось, но доски столешниц были чисто отмыты и украшены неплохо прорисованной стилизацией эмблемы ВВС НОАК: красная звезда во вписанном в красную же окружность белом круге, наложенная на двухлопастной пропеллер.

Алексей оказался за столом с двумя армейцами-азиатами и молодым офицером, удивительно похожим на украинца. Тот и сам посмотрел на Алексея с интересом, но рта не открыл и только улыбнулся глазами. Тот же очкарик скомандовал что-то из дальнего угла столовой, и все нестройно поднялись. Подавальщиц в столовой не оказалось, и к открывшемуся раздаточному окошку выстроилась короткая очередь. И подносов им тоже не дали, но Алексей посмотрел, как поступают остальные, и не моргнув глазом принял из рук ухмыляющейся девчушки в вытертой белой косыночке горячую миску. Несколько раз оглянувшись в разные стороны по дороге к своему столику, он так и не увидел, чем можно было есть то, что в миске лежало: густо пересыпанную кусочками овощей лапшу буроватого от соуса цвета. Хлеба не дали – впрочем, Алексея это не удивило: то, что в Китае хлеба не едят, ему уже рассказывали.

Вернувшиеся раньше него азиаты уже ели, не поднимая на соседа глаз, быстро и аккуратно работая длинными коническим палочками. Алексею пришло в голову, что они принесли их с собой, как в советской армии в войну солдаты таскали с собой собственные ложки. Как флотскому офицеру ему было это странно, и что теперь делать, Алексей просто не знал. Этот было почти стыдно, учитывая то, что есть хотелось очень.

– Чёё, – произнес из-за его плеча подошедший военный. – Куинг, товалишъ.

Хлопнувшийся на стул рядом украинец с благодарностью кивнул, как и сам Алексей, и подобрал легшую к нему рукояткой вилку.

– Лъен–Чанг? – спросил сосед, когда снова улыбнувшийся китаец отошел.

Алексей чуть не клацнул челюстью, настолько чужие слова не увязались с ухмыляющимся усатым лицом.

– Ладно, шучу, – сказал украинец через несколько секунд, явно до предела насладившись его видом. – Меня зовут Вань-Ю Ша.

– Что?

Алексей опять не понял и только моргнул, продолжая держать вилку воткнутой в свою так и не попробованную еще лапшу.

– Вань-Ю Ша, – ухмыляясь, раздельно повторил этот же сосед, по крайней мере знающий русский язык. – То есть Ванюша. Иван. Фамилия Шурин.

Он сунул руку, и Алексей, наконец-то понявший сказанное, рассмеялся, крепко ее пожав: «Лёша».

– Моряк?

– Точно.

– Давно я вашего брата не видел. Да ты ешь…

Шурин наклонился над своей тарелкой и начал накручивать на вилку длинные полосочки проваренного с овощами теста. Алексей последовал его примеру незамедлительно, и разговор утих как-то сам собой. Пахло из миски мясом, но ни одного мясного кусочка в ней так и не попалось – приготовлена лапша была явно не для старших офицеров. Впрочем, есть ее вполне было можно, и даже отсутствие хлеба не так уж помешало.

Подошедшая девушка с квадратным подносом в руках что-то спросила, и Алексей уловил первое знакомое ему уже китайское слово:« Ча».

– Ча, – сказал он, и новый знакомый по имени Шурин негромко засмеялся, откинувшись на своем стуле и оглядывая расставляющую чашки девушку.

То, что чай подали не после еды, а вместе с ней, было странным, но и это тоже можно было пережить, как и его запах, немного напомнивший запах мокрых кирзовых сапог. Вкус, опять же, оказался тоже вполне ничего, так что когда доевший не особо обильную порцию Алексей допил остатки чая и снова обходящая столы девушка налила «по второй», ему стало уже совсем тепло и уютно.

Сосед оказался в итоге не слишком многословным и ничего про себя не рассказал. Его военной специальностью могло быть что угодно: от криптографии до топографии, и добровольно выдавать лишнюю информацию впервые в жизни встреченному человеку было действительно вредно как для каждого пошедшего на подобную глупость человека в отдельности, так и для дела, которому все они служили.

– Из какого города? – было единственным вопросом, который «Вань Ю Ша» все же задал.

Вопрос был несложный, но Алексей все же задумался, как на него можно было ответить. Как любой кадровый военный, он к тридцати годам не слишком ассоциировал себя с каким-то отдельным городом, которых немало уже повидал.

– Нижнеангарск, – наконец сообразил он. – Хотя и это не город. Так, поселок. А ты?

– З пид Полтавы, – сообщил Шурин. – Тоже не город.

Иван поискал взглядом вокруг и сокрушенно вздохнул.

Вышло это настолько комично, что Алексей засмеялся снова.

– Нету, – сказал он. – И не может быть. А на месте что, не нальют?

– Может, и нальют, – пожал «Вань Ю Ша» плечами. – Да только долетим пока…

До самолета действительно пришлось ждать еще часа два – сначала за тем же чаем, потом снова на чемоданах. Последняя пачка купленного Алексеем еще в самой Москве «Памира» была уже здорово почата, но жадничать он не стал – угостил новоприобретенного знакомого. Кто знает, может, ему дольше хороших папирос не удастся увидеть, чем ему самому.