Год, когда я всему говорила ДА - [75]

Я написала монолог, подаривший «Мисс Чикаго» стеснительную, непривлекательную женскую личность, которая постепенно собирается с силами и духом. Я стояла в кабинке, чтобы записать этот монолог для публики. Я была там, чтобы стать голосом «Мисс Чикаго». Этот момент застыл для меня во времени навсегда – маленький, но значимый портрет на моей стене. Стоя там, одна перед микрофоном, выговаривая слова, написанные мною для этой статуи, я должна была делать паузы, чтобы успокоиться. Необходимость произносить вслух, делать своими некоторые строки, которые я с такой легкостью приписала статуе, неожиданно растрогала меня.

«Я иная. Я – оригинал. Как все прочие, я здесь для того, чтобы занять пространство во вселенной. Я делаю это с гордостью».

Да-да-да.

Во вторник внутри моей головы появилась новая картина. Я снова оказалась в отеле «Беверли Хилтон» на TCA. ABC завершала свою презентацию, устроив для критиков дискуссию с представителями TGIT. Мы с Виолой, Керри, Эллен и другими продюсерами делали дурашливые селфи, прежде чем выйти на сцену. Я была в ярком желтовато-зеленом платье от Оскара де ла Ренты и сидела в самом центре. Не могу сказать, как долго длилось заседание. У меня никогда не получается следить за временем на таких мероприятиях. Но могу сказать, что я была разговорчива. Могу сказать, что ощущение было скорее как от моей гостиной, чем как от пожарной команды на вызове.

Кто-то спросил, кто будет играть меня в фильме о моей жизни – вопрос, который до сих пор заставляет меня хохотать от ужаса. На коктейль-пати тем же вечером журналисты один за другим подходили ко мне, чтобы задать вопросы о моих программах, а потом наклонялись поближе и говорили что-то вроде:

– Знаете, я впервые увидел, как вы улыбались на сцене.

– Если бы я только знала ваш секрет…

– Вы в этом году… иная.

Первая. Единственная. Иная.

Да.

Да, я такая.

Да-да-да.

В прошлую пятницу я ехала по калифорнийскому побережью к «Земле Обетованной». Так называется дом Опры. Вот как будто вы этого не знали! Это все равно что не знать, что Белый дом называется Белым домом.

Я была приглашена в «Землю Обетованную», чтобы сняться в одном из эпизодов кабельного сериала Опры Уинфри Super Soul Sunday.

Я сидела и давала интервью Опре. И выжила.

И не просто выжила.

Если вы позвоните мне и спросите: «Эй, Шонда, как это было – давать интервью Опре?»

Хороший вопрос.

Я рада, что вы его задали.

Устраивайтесь поудобнее, и я расскажу вам об этом все.

ПОТОМУ ЧТО Я С АБСОЛЮТНОЙ ЧЕТКОСТЬЮ ПОМНЮ КАЖДУЮ ДЕТАЛЬ.

Я помню это ощущение. Я там присутствовала. Моя душа не покинула тело, готовясь к неминуемой смерти.

Я была расслаблена. Мне было комфортно. Не было никаких нервов. Интервью доставило мне чистое удовольствие.

Вы меня услышали.

Я откровенно, честно, взаправду, воистину получала удовольствие, давая это интервью.

Славная большая картина маслом вывесилась на стену моего сознания и там и останется навсегда.

Не только потому, что Опра была великолепна. Опра, несомненно, является лучшей ведущей ток-шоу на планете, она невероятно умна, проницательна и добра. И она таки была великолепна. Но мы ведь уже постановили, что великолепна она всегда. И все же, случись это до наступления года «Да», прежняя Шонда пережила бы ядерную паническую атаку, которая привела бы к полной амнезии.

Опра всегда будет восхитительна в этом сценарии.

Вся разница заключалась во мне.

На мне не было доспехов. Мне нечего было прятать. Я ни о чем не беспокоилась.

Я была… бесстрашна.

Итак, у нас состоялась беседа. Мы болтали. Мы разговаривали.

Чего я всегда так боялась?

От чего я защищалась?

Из-за чего я так нервничала?

Да-да-да.

И вот теперь меня здесь фотографируют для обложки EW.

Еще одна картина на стену.

– Думаю, пора, – говорит мне Кэти, снимая салфетки, заправленные за ворот моего вечернего платья, и пятится прочь.

И передо мной вырастает Джеймс. На плече у него камера, я вижу еще две или три камеры на тележке, готовые к использованию.

У Джеймса дружелюбное, открытое лицо. Он сразу же мне нравится. Он тянется ко мне, берет мои руки в свои и смотрит на меня. Я позволяю телу расслабиться, ловлю его взгляд. Я достаточно знаю о фотосъемках, чтобы понимать, что мне нужно быть сейчас в этой студии с Джеймсом. И больше нигде. И больше ни с кем.

– Вы готовы? – спрашивает он.

Я делаю глубокий вдох.

Готова ли я?

Готова ли?

Делаю еще один глубокий вдох и смотрю на Джеймса.

– Да, – отвечаю. – Да, я готова.

Джеймс широко улыбается. Пожимает мне руку и утешающе подмигивает.

– Давайте сделаем это, – говорит он и отходит в сторону, чтобы взять очередную камеру.

Да-да-да.

Накануне я пыталась объяснить Делорс всю значимость того, что она сделала для меня в то утро Дня благодарения полтора года назад. Я пыталась поблагодарить ее, пыталась объяснить, что она изменила мою жизнь. Что она спасла мне жизнь. Пока я говорила, Делорс не отрываясь смотрела на меня, склонив голову набок. Она терпеливо ждала, но ее лицо демонстрировало, насколько нелепыми она считает мои слова.

– Шонда, – промолвила она, когда я наконец остановилась. – Я ничего не сделала. Всю работу проделала ты. Это было словно…