Год, когда я всему говорила ДА - [63]

Теперь же я была той, кто стоит на вершине горы с ясной солнечной панорамой. И я видела, что здесь нет места травмированности.

Да-да-да.

До года «Да», если бы вы спросили меня, кто мои близкие друзья, я бы уверенно оттарабанила список имен людей, которых я любила, людей, которых я знала много лет. Людей, ради которых я сделала бы что угодно.

Мой народ. Мой отряд. Мое племя.

Мои Бонни и мои Клайды.

Мой список «вместе до смерти»[52].

Список «вместе до смерти» – это не шутки.

Я имею в виду, передо мной никогда не стоял выбор «быть вместе или умереть», и я – девочка из среднего класса, которая тусовалась в кладовке в предместьях, где единственной знакомой мне Бонни была помада-блеск для губ «Бонни Белл», но, вы понимаете…

Мой список «вместе до смерти» перед годом «Да» был очень конкретным. Определенным. Я могу назвать эти имена даже во сне.

А что теперь, когда я пишу эту книгу о годе «Да»?

Этот список «вместе до смерти»? Как он выглядит?

Это в точности тот же самый список. Все те же имена. Без вычеркиваний. Вот только не все в этом списке…

…существуют.

В смысле существовать-то все они существуют.

Просто не все они – реальные.

В последние одиннадцать лет в моем списке «вместе до смерти» было одно имя, которое существует только в пределах стен «Сиэтл Грейс Мерси Вест/Грей-Слоан Мемориал». Я не сумасшедшая. Я знаю, что она не реальна.

Мне просто наплевать.

Кристина Янг всегда будет одной из моего списка «вместе до смерти».

Да-да-да.

Люди думают, что основа телефильма – это слова, которые я пишу на бумаге. Нет. Основа телефильма – это персонаж. Для меня персонажи могут начинаться со слов, которые я пишу на бумаге, но они – плоские. Как не надутые воздушные шарики, которые вываливаешь из пакета. Актер вдыхает в слова воздух – и внезапно то, что было плоским, становится трехмерным и живым. Более забавным или печальным, жестоким или ранимым. Я написала, а Сандра О вдохнула, и то, что взлетело, стало Кристиной. НАШЕЙ Кристиной. Той, которую мы с Сандрой создали вместе.

Вот кто была Кристина. Кусочек моей души и кусочек души Сандры, сплетенные вместе и помещенные на телеэкран. Человеческое сотрудничество в сфере воображения.

Та Кристина, которую мы создали, была откровением. Ее невозможно было заставить молчать. Она никогда не была «маленьким человеком». Никогда не была слишком закомплексованной, чтобы доказывать свои природные таланты. Эта Кристина нашей коллективной мечты колоссальна и уверена в своей гениальности. И в то время как другие боялись, нарисованная нами Кристина оказалась способна одолеть свои страхи чистой силой воли. Она принимала смелые решения. Она была бесстрашна, даже когда испытывала ужас.

Неудивительно, что я так налегала на Кристину, писала ее красноречивее, расцвечивала ее ярче, выходя за границы ее образа. Пусть делает, думает и живет, озвучивая мои мечты. Она не хотела выходить замуж. У нее был талант, который она развивала. Она любила свою работу. Я подарила ей пронзительное желание не заводить детей, потому что, хотя я детей обожаю, мне хотелось наблюдать, как она будет сражаться в своей феминистской битве и победит.

Я хотела, чтобы мы смотрели и восхищались женщиной, которая не хотела тех вещей, которых всем женщинам – как нам твердили – полагается хотеть.

Я хотела, чтобы мы подружились с женщиной, которая выбрасывала за борт волшебные сказки и писала собственную историю. И с каждым ее законченным портретом я позволяла себе уделять немного меньше внимания своей собственной выцветающей галерее.

Я отступила на задний план, где могла безопасно стоять в тени Кристины. Где я могла на цыпочках идти по следам, оставляемым Кристиной и Мередит на земле, когда они уверенно ступали по ландшафту.

Кристина переживала такие обстоятельства, которых не пережили бы большинство других персонажей. Она проводила хирургическую операцию с приставленным к виску пистолетом. Исцелялась, поймав гигантскую рыбину и держа ее в руках. В мои самые темные часы, в мои самые печальные тихие моменты, в мои самые одинокие времена работа над образом Кристины придавала мне сил.

Тот пистолет, приставленный к ее голове, и та рыба у нее в руках? Я написала эти истории не без причины. Эти истории заставляли меня верить, что нет ничего невозможного. Эти истории были доказательством того, что я могу пережить что угодно, а Сандра, игравшая эти моменты, вдыхавшая жизнь в эти слова, в Кристину, создавала ощущение, что я смогу выжить и выстоять. Кристина Янг была живым обоснованием моих мечтаний.

Что это было для ботанистой сценаристки с нервным тиком, которая едва осмеливалась высказывать собственное мнение? Позвольте сказать вам, дорогие друзья: это было волшебство. И этот вид волшебства – до безумия необыкновенный.

Время, которое мы с Кристиной провели вместе, было для меня невероятно реальным. Когда произносишь эти слова вслух, они кажутся глупостью. Но это правда.

Я проводила с Мередит и Кристиной больше времени, чем со своими друзьями в реальности. Час за часом в монтажных, час за часом в кабинете сценаристов, час за часом в одиночестве над сценарием. Смотря телевизор, Даже если вы проводили с Кристиной всего по часу в неделю, смотря на экран телевизора, вы, вероятно, провели с ней больше времени, чем с большинством реальных людей.