Год, Год, Год… - [20]
Легкие занавески бились на ветру и, казалось, загоняли свет в комнату, и без того полную света.
— Ты садись, садись, Нора, — не переставая предлагал доктор.
Он выдвигал какие-то ящики, закрывал их снова, подходил к письменному столу, что-то переставлял на нем, и с лица его не сходило выражение человека, забывшего что-то очень важное.
— Никогда еще, ни разу не сдавал дела, — говорил. — Почти сорок лет на одном месте проработал, не приходилось сталкиваться, не знаю, как делается, как сдают-принимают эти самые дела… Тут вот архивы старые… Что нужно, что нет, не соображу. Да ты садись, не стой, сядь вот здесь…
— Доктор, — сказал Саак, — и что ты так мучаешься, не стоит ведь.
— Сам не знаю. Не знаю, Саак. — Выпрямился, поглядел на него, на девушку, расстегнул пуговицы на жилете, пошел к стоявшему в углу шкафу, открыл дверцу, заглянул внутрь, закрыл снова, пошел к двери, выглянул в коридор.
— Сегодня приема не будет, — сказал, — сдаем дела. С завтрашнего дня будет принимать новый доктор, вот эта девушка. Врач Нора Шаинян… Ладно, Саак, дай этому его лекарство… Не знаю, ничего не знаю… Да, не забыть про списки инвентаризации, вот они. Впрочем, это по части завхоза, значит, его подпись нужна. Саак, нужна его подпись или моей хватит? Нужна, говорит…
В дверь, ведущую в коридор, было видно, как медсестра в другой комнате укладывает больного под кварцевую лампу. Лампа на штативе, по-видимому, не передвигалась: сестра не изменила высоты, — оставила, как было. Больной закрыл лицо красной майкой.
«Меня это еще не касается, — подумала Нора, отводя взгляд от штатива. — Завтра. Когда надену халат. А сейчас надо слушать, что говорит этот человек. И запоминать, надо напрячься и все запомнить».
Синеватый свет кварцевой лампы напомнил ей лабораторию в институте. На дверях была табличка. «Посторонним вход строго воспрещается», рядом маленькая кнопка. Нажмешь кнопку — появляется лицо: «Вам кого?» Но когда в коридоре никого не бывало, она открывала эту дверь: в комнате аппараты, стенды и бесчисленные, до отвратительного разнообразные провода. Человек в синем халате застыл посреди всеобщей неподвижности. Кажется, в комнате нет никого живого. Где-то под потолком трещат лампы дневного света, голубой свет их помаргивает неровно.
— Закрой дверь, — не оборачиваясь, говорит человек в синем халате.
Температура в комнате не должна меняться. Среди приборов есть механизмы с платиновыми частичками. Еле заметные пружины. Когда открываешь дверь — они себя плохо чувствуют. Термометры блюдут их покой, охраняют их, четко обозначая температуру воздуха и малейшее изменение в ней. Над приборами, там, где замер человек в синем халате, поднимается серый дым, в комнате стоит острый, неприятный запах канифоли.
В тишине с глухими ударами вдруг начинает работать вакуум-насос. Через некоторое время невидимый измерительный прибор пошлет сигнал «достаточно», и насос умолкнет, прекратит работу.
— Как здоровье, доктор? — говорит человек в синем халате, не оборачиваясь.
На теннисном корте, когда они играли в бадминтон, вдруг подумалось, что не мячик из перьев летает от одного к другому, а вопрос «да — нет?», «да — нет?». Нора рассмеялась и, когда волан повис в воздухе прямо над ее головой, размахнулась и со всей силой, какая в ней была, ударила, отбросила от себя подальше этот вопрос. И, в белом халате, стояла, смеялась своим мыслям. Мяч взлетел, исчез вдали. Казалось, вопрос исчерпан. Но мячик из перьев снова вернулся и снова повис над головой — «да?».
— Нет, — смеясь, сказала она и быстро вбежала в здание.
Металлическая дверца лифта хлопнула в нескольких шагах, зеленый свет погас, зажглась красная надпись «Занято». В круглое отверстие было видно, как ходят стальные тросы. На каком-то из последних этажей лифт остановился, снова хлопнула дверь, и тросы закачались и задвигались в обратном направлении. Зажегся зеленый глазок. Нора открыла дверь и вошла в кабину, и в то же мгновение влетел в кабину, запыхавшись, человек в синем халате. Они стояли вдвоем, друг против друга в маленькой кабине лифта.
— Тебе какой этаж? — спросила девушка.
— Мне? — Неприятно было видеть, как этот умный человек улыбается такой глупой улыбкой и явно собирается сморозить чушь. — Какой мне нужен этаж? Миллионный! Седьмое небо! Пойдешь со мной?
Она нажала среднюю кнопку — кабина, содрогаясь, поползла вверх. Первый, второй, третий этаж, стоп! Лифт остановился.
— Я люблю твой смех…
«Странное признание в любви». Нора улыбнулась и выбежала из кабины, постукивая каблуками, побежала по коридору. А за спиной, продолжая гудеть тросами, лифт стал подниматься дальше. И до этого чувствовалось, как напрягается, натягивается какая-то пружина. В тот день она почувствовала первый толчок.
Второй… Автобусы здесь кончали маршрут, шли обратно, это была последняя остановка — площадь Народной выставки. Несколько автобусов стояли пустые, а водители их с кондукторами попарно сидели под деревьями, обедали.
В автобусе никого больше не было — только они двое. Нора не понимала, как они оказались на этой незнакомой окраине вдвоем в пустом, без водителя автобусе. Бронзового цвета, русоволосая, месяц загорала в Ялте. Она оглядывала из окна незнакомую местность и вдруг почувствовала, как к ее руке приблизилась другая рука. Возле затылка она почувствовала влажное дыхание. «Он поцеловал меня», — подумала она и услышала такие слова: «Ты пахнешь шоколадкой». В памяти осталось «пахнешь шоколадкой», «твой смех…».
Книга построена на воспоминаниях свидетелей и непосредственных участников борьбы белорусского народа за освобождение от немецко-фашистских захватчиков. Передает не только фактуру всего, что происходило шестьдесят лет назад на нашей земле, но и настроения, чувства и мысли свидетелей и непосредственных участников борьбы с немецко-фашистскими захватчиками, борьбы за освобождение родной земли от иностранного порабощения, за будущее детей, внуков и следующих за ними поколений нашего народа.
Вы верите в судьбу? Говорят, что судьба — это череда случайностей. Его зовут Женя. Он мечтает стать писателем, но понятия не имеет, о чем может быть его роман. Ее зовут Майя, и она все еще не понимает, чего хочет от жизни, но именно ей суждено стать героиней Жениной книги. Кто она такая? Это главная загадка, которую придется разгадать юному писателю. Невозможная девушка? Вольная птица? Простая сумасшедшая?
В этом немного грустном, но искрящемся юмором романе затрагиваются серьезные и глубокие темы: одиночество вдвоем, желание изменить скучную «нормальную» жизнь. Главная героиня романа — этакая финская Бриджит Джонс — молодая женщина с неустроенной личной жизнью, мечтающая об истинной близости с любимым мужчиной.
Книга эта – вне жанра. Книга эта – подобна памяти, в которой накоплены вразнобой наблюдения и ощущения, привязанности и отторжения, пережитое и содеянное. Старание мое – рассказывать подлинные истории, которые кому-то покажутся вымышленными. Вымысел не отделить от реальности. Вымысел – украшение ее, а то и наоборот. Не провести грань между ними. Загустеть бы, загустеть! Мыслью, чувством, намерением. И не ищите последовательности в этом повествовании. Такое и с нами не часто бывает, разве что день с ночью сменяются неукоснительно, приобретения с потерями.
Автор книги В. А. Крючков имеет богатый жизненный опыт, что позволило ему правдиво отобразить действительность. В романе по нарастающей даны переломы в трудовом коллективе завода, в жизни нашего общества, убедительно показаны трагедия семьи главного героя, первая любовь его сына Бориса к Любе Кудриной, дочери человека, с которым директор завода Никаноров в конфронтации, по-настоящему жесткая борьба конкурентов на выборах в высший орган страны, сложные отношения первого секретаря обкома партии и председателя облисполкома, перекосы и перегибы, ломающие судьбы людей, как до перестройки, так и в ходе ее. Первая повесть Валентина Крючкова «Когда в пути не один» была опубликована в 1981 году.
В романе, написанном нижегородским писателем, отображается почти десятилетний период из жизни города и области и продолжается рассказ о жизненном пути Вовки Филиппова — главного героя двух повестей с тем же названием — «Когда в пути не один». Однако теперь это уже не Вовка, а Владимир Алексеевич Филиппов. Он работает помощником председателя облисполкома и является активным участником многих важнейших событий, происходящих в области. В романе четко прописан конфликт между первым секретарем обкома партии Богородовым и председателем облисполкома Славяновым, его последствия, достоверно и правдиво показана личная жизнь главного героя. Нижегородский писатель Валентин Крючков известен читателям по роману «На крутом переломе», повести «Если родится сын» и двум повестям с одноименным названием «Когда в пути не один», в которых, как и в новом произведении автора, главным героем является Владимир Филиппов. Избранная писателем в новом романе тема — личная жизнь и работа представителей советских и партийных органов власти — ему хорошо знакома.